Алхимия желания

Я никогда не ходил в Бхумиадхар раньше, и это оказалось намного легче, чем я представлял себе. Надо мной раскинулись склоны холмов, покрытые соснами, внизу у дороги тоже росли сосны, старые и величественные. Дорога опускалась и поднималась, и у нее была удобная травяная обочина, которая позволяла отходить в сторону, чтобы пропустить пролетающий мимо автомобиль. Какое-то время я чувствовал легкость и веселье.

Мне не потребовалось много времени, чтобы найти его дом. Все его знали. Конечно, он жил вдали от основных хижин деревни. Мне пришлось немного спуститься по склону, через ряд устроенных в виде террас полей, к его квадратному каменному дому, похожему на амбар, с маленькими окнами и старой залатанной оловянной крышей. Время от времени снаружи дома лаяла собака. Останавливалась, снова начинала и замолкала. В перерывах я несколько раз позвал его и стал ждать.

Спустя какое-то время я обошел вокруг дома и прошел между рядами капусты до конца террасы, где она сужалась до одной точки под большим мыльным деревом. Собака в доме прекратила лаять. Вскоре еще одна подала голос где-то внизу, направляясь прямо ко мне.

Он шел под дубовыми деревьями, куря чиллум с марихуаной, лающая собака резвилась в нескольких шагах впереди него. Ракшас увидел меня и засунул чиллум под левую подмышку, подняв правую руку в знак приветствия. Я сделал то же самое. У него был чудесный талант казаться почтительным, но без услужливости.

— Я слышал о твоей новой прическе, — сказал я с усмешкой.

Собака побежала впереди нас к дому, и мы молча последовали за ней. Он открыл дверь, вошел внутрь и вынес стул для меня. Пес, запертый внутри, вырвался наружу. Он покрутился вокруг меня, посопев, и убежал, преследуемый другой собакой. Я сел и положил ноги на низкую каменную стенку его переднего двора. По другую сторону Гетии солнце начало клониться к горизонту. Мы находились у подножия холмов, поэтому темнело здесь намного быстрее.

Ракшас вернулся с двумя кружками чая на выструганном деревянном подносе. Потянув мне одну, он взял другую, пошел и сел на низкую стену. От чая шел крепкий аромат инжира.

— Я прочитал все книги, — начал я разговор.

— Что ты хочешь услышать? — спросил он.

— Я ездил в Джагдевпур, — сказал я.

Он долго и без выражения смотрел на меня, но ничего не сказал.

— Я ездил во дворец наваба и встретил там Роммеля Миэна.

Он поставил свою кружку и начал тереть левое плечо правой рукой.

— Роммел Миэн рассказал мне много вещей.

— Что он рассказал тебе? — поинтересовался Ракшас.

— Все.

— Так ты все знаешь?

— Да, я все знаю.

— Тогда почему ты пришел сюда?

— Потому что я хочу это услышать от тебя.

― Что ты хочешь знать?

— Все.

— Просто поверь мне: мой отец не убивал его, — сказал Ракшас. — Он никогда не хотел этого делать. Это мучило его до последнего дня. Я не думаю, что он когда-нибудь снова хорошо спал.

— Да.

— Она сошла с ума. Мемсахиб убеждала моего отца, что сын наваба сумасшедший. Она сказала, что он собирается их обоих убить. Она утверждала, что он следит за ними каждую минуту. Что его сводили с ума ревность и опиум. Что он больше не тот человек, которого они все знали. Что первый сын наваба знал, что королевская семья будет только счастлива освободиться от нее и него. Госпожа убеждала, что, если они хотят быть вместе, им нужно действовать первыми и немедленно. Она сказала, что, если они будут действовать первыми, тогда королевская семья тоже будет счастлива: они избавятся от него, потому что он был помехой для них. Поэтому или он, или они. Этo правда, что мой отец был ослеплен ею — говорят, невозможно было оставаться равнодушным. Эта женщина была белой и очень красивой, и мой отец рассказал, что она могла делать с мужчиной такие вещи, о которых большинство мужчин даже не могут мечтать. Мой отец признался, что действовал словно в трансе — он перерезал бы собственное горло, если бы она попросила его сделать это. Но он никогда не хотел убивать его. Он любил сына наваба. Однажды Сиед спас жизнь нашей семье, и мой отец пошел к нему, чтобы уберечь его от злых намерений наваба Зафара. Затем он встретил ее, и вместо его спасителя стал его убийцей. Но на самом деле он не убивал его. Когда пришло время, Гадж Сингх сказал, что ей придется сделать это. Он приготовил блюдо, но сделала все она; он рассказывал, что даже не мог смотреть. Той ночью она взяла его с большой страстью, словно пытаясь стереть вину с его кожи. Она прожила несколько дней спокойно, словно святая, никому не давая повода даже смотреть на нее с укором. Когда все произошло, их отпустили. Затем она раздала имущество всем, кто работал на нее, взяла с собой только Макбула, Банно и Рам Аасре, уехала из Джагдевпура и никогда не возвращалась туда снова.

Я ждал, ничего не говоря, позволив ему выбирать любую дорогу, которую он хочет.