Алхимик (сборник)

В понедельник Джонатан опустошил свои банковские и пенсионные счета и перевел все в наличные – толстые пачки пятидесяти– и стодолларовых купюр, которые засунул в курьерскую сумку. Он вышел из банка, неся $112398. Его сбережения за всю жизнь. Воздаяния за грехи. Доходы от аккуратного финансового планирования. Сотрудница банка спросила, не разводится ли он, и Джонатан, покраснев, кивнул, но она спокойно позволила ему очистить счета и, кажется, сочла забавным, что он оставляет свою жену с носом. Он чуть не позвал ее на свидание, но потом вспомнил причину, по которой она выкладывала перед ним стопки наличных.

Придя домой, Джонатан бросил сумку на диван и отнес телефон в ванную, чтобы посидеть с Пией, пока будет выгадывать время. Он позвонил на работу и сказал, что у его жены семейные проблемы и ему нужен отгул. Очень жаль, что так получилось с «Астаи». Вероятно, Наим с этим разберется. Он сообщил нескольким из их с Пией общих друзей, что у Пии семейные неприятности и она улетела в Иллинойс. Позвонил жене на работу и сказал, что она выйдет на связь, как только узнает, какой продолжительности внеочередной отпуск ей требуется. Поболтал с родителями Пии и упомянул, что решил сделать ей сюрприз в виде неожиданных каникул в честь их годовщины, а телефонная связь в Турции ненадежная. Каждый разговор пресекал возможные дружеские расспросы. И растягивал время между подозрением и раскрытием.

Твердость собственного голоса удивила его. Было трудно нервничать, когда худшее уже произошло. Он купил себе и Пии билеты на самолет в Камбоджу, который отбывал через месяц. Из Ванкувера, чтобы немного запутать след. А закончив, смешал себе джин с тоником и в последний раз окунулся вместе с Пией. Она начала пахнуть – это гнили ее кишки и бродили газы в животе. Результат воздействия горячей воды на мертвую плоть. Но он все равно посидел с ней и извинился, как мог, за то, что перекраивает свою жизнь посредством ее трупа. Потом он пошел к Гэбби и забрал свою лопату.

При свете уличных фонарей он похоронил Пию на заднем дворе в ее саду. Оставил полиции записку, в которой в общих чертах объяснял, что произошло, и просил прощения, чтобы, когда его наконец поймают и он предстанет перед безликим судом, его простили и дали меньший срок, чем тем, кто выращивает марихуану. Он разбросал по холмику земли семена подсолнуха, ипомеи и мака и подумал, что кассиру из «Севен‑элевен» это пришлось бы по душе.

Ночью он пересек горы. Он размышлял, перешел ли черту между непредумышленным убийством и убийством или убийством второй и первой степени, но это его не слишком волновало. Путешествие – вот что ему требовалось. Долгие каникулы перед еще более долгим тюремным сроком. На самом деле, это не слишком отличалось от перемены работы. Небольшой отдых, прежде чем взяться за новое дело.

В Лас‑Вегасе он продал свою машину за пять тысяч наличными, прикинувшись игроманом, пытавшимся ухватить удачу за хвост. Затем свернул с дороги и направился к федеральной автостраде, ведущей в огромный мир.

Он встал на пустынном въезде на автостраду и поднял большой палец. Подумал, как долго будет хранить его удача, и обнаружил, что его это не слишком волнует. Он не понимал, как мог когда‑то тревожиться о такой мелочи, как размещение четырехсот одной тысячи. Он был на пути в Мексику, где солнце, и песок, и приятная музыка, и… кто знает? Быть может, его поймают. А может, он просто растворится в своей странной новой жизни.

Однажды Джонатан прочел, что японские самураи жили так, словно уже умерли. Но он сомневался, что они действительно имели представление о том, на что это похоже. Стоя рядом с раскаленной невадской автострадой, овеваемый песчанистыми ветрами пустыни и огромных трейлеров, проносящихся мимо, он подумал, что, кажется, начинает понимать.

К тому времени, когда Джонатан собрался вытащить Пию из ванны и похоронить, он опасался, что она развалится на куски. Его мать любила повторять, что, если просидеть в ванне слишком долго, можно съежиться и исчезнуть. Однако Пия уцелела, хотя и провела в воде несколько дней. Она умерла, но осталась собой. А он был жив, но стал другим.

На пандус въехал спортивный «RAV‑4». Пронесся мимо белой кометой, затем внезапно притормозил и остановился на обочине. Джонатан потрусил к машине, курьерская сумка с наличными колотила его по бедру. Открыл дверь маленького внедорожника. Парень в мятой ковбойской шляпе посмотрел на него сквозь зеркальные солнцезащитные очки.

– Куда едем?

– В Сан‑Диего.

– Заплатишь за бензин?

Джонатан не смог сдержать ухмылку.

– Да, полагаю, с этим проблем не возникнет.

Парень махнул ему садиться, вдавил педаль газа в пол и вырулил на шоссе.

– Зачем тебе в Сан‑Диего?

– Вообще‑то я направляюсь в Мексику. Туда, где есть пляжи.

– Я еду в Кабо на весенние каникулы. Планирую нажираться, тискать сиськи и заделаться настоящим туземцем.

– Звучит неплохо.

– Да, мужик. Это будет круто.

Парень врубил музыку и выехал на полосу обгона, проносясь мимо трейлеров и припозднившихся туристов, спешаших из Вегаса в Лос‑Анджелес.