Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

В молодом коллективе Алла была комсоргом. Хотя ни одного комсомольского собрания при ней никто не смог вспомнить. До того ли было? Хотя Алла с ее «вечным двигателем», безусловно, способна была сделать и общественнополитическую карьеру. Но это ее совершенно не интересовало. (Только спустя тридцать лет она попадет в Общественную палату и то не на самую значительную позицию. Почти как Пушкин в камер-юнкеры.)

Алла пришла быть первой.

Бывший музыкант группы Анатолий Алешин вспоминал:

«Нам это виделось, как если бы в "Битлз" пришла солисткой Йоко Оно. Сразу последовало пять заявлений об уходе: от Александра Барыкина, братьев Пузыревых, Александра Буйнова и меня. При том, что наш гастрольный график был расписан на год вперед, для Паши это была просто катастрофа! Где он может сразу же найти замену, да еще такого уровня? Но, как оказалось, Господь хранил тогда Аллу, и в результате вышло так, как задумала именно она».

Кстати, Буйнов спустя много лет уверял, что сразу подружился с Пугачёвой и даже был в нее слегка влюблен. И демонстрировал фотографию Аллы, которую она ему подарила, с подписью: «Сашке-какашке от Алки-нахалки».

Но фото она подарит ему позже. Пока же из-за Пугачёвой Буйнов удалился в группу Стаса Намина. Впрочем, ненадолго.

* * *

В это же время, поселяя раздоры в ведущем поп-коллективе СССР Пугачёва совершила свой самый главный лирический подвиг. Она исполнила несколько песен для нового фильма Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или с легким паром!».

Микаэл Таривердиев, автор музыки к фильму, долго искал подходящую певицу. (Среди прочих тогда пробовалась и Валентина Пономарева, которая спустя десять лет великолепно споет у Рязанова в «Жестоком романсе».) Но никто Таривердиева не устраивал. И тут он вспомнил о Пугачёвой, с которой поработал еще в «Короле-олене». Вот что писал сам Микаэл Леонович в своих воспоминаниях:

«Алла после "Короля-оленя" как-то пропала. И где она? А Бог знает, где. Все же нашли ее… Начали мы с ней работать. Работали много, около месяца.

Хотя, казалось бы, поет всего четыре романса. Вообще, конечно, ей трудно с нами было. Эльдар требует от нее одного, я — другого. Совсем замучили ее. На каждую песню было сделано по тридцать дублей.».

Строго говоря, со стороны Рязанова и Таривердиева это была дерзость — вставить в массовое кино песню на стихи Цветаевой. Целых две песни! Нет, Цветаева совсем не была под запретом, ее стихи издавали небольшими тиражами, но отношение властей к ней оставалось холодным, как елабужские метели.

Фильм был показан по Первой программе Центрального телевидения 1 января 1976 года. Пугачёва в титрах не значилась. Песни из «Иронии» мгновенно оказались в кухонном арсенале советской интеллигенции наряду с самиздатовскими книгами и бледными репродукциями Модильяни.

Но снова дадим слово Таривердиеву:

«.Когда фильм вышел, нас пригласили на телевидение, где Пугачёва должна была спеть романс из фильма не под фонограмму, а "вживую". Я должен был ей аккомпанировать. И вдруг она стала петь совершенно по-другому. Она пела жестко, очень жестко: "Мне нравится, что вы больны не мной.". Я не мог ее заставить спеть, как три месяца назад в фильме. Я уговаривал: "Алла, тебе же не нравится, что "вы больны не мной", у Цветаевой именно этот смысл. А ты сейчас поешь, что тебе нравится. Она-то хочет, чтобы были больны ею, а говорит другое — и возникает глубина". Я был раздражен, и поэтому не прав.

Мы с ней поссорились. Потом Пугачёва ушла в поп-культуру, хотя, мне кажется, могла бы стать звездой другого плана, типа Барбры Стрейзанд. Но она выбрала свой путь. Я понимаю, что она даже выиграла от этого. Но мне это было уже совершенно не интересно. Жаль, конечно, что в итоге мы поссорились. Через год или два, на каком-то фестивале в Сочи, она подошла ко мне и сказала: "Микаэл Леонович, мне нравится, что вы больны не мной". Повернулась и ушла.».

На самом деле, при всем ее божественном даровании и дьявольской способности к перевоплощениям Пугачёва действительно больше никогда не сможет повторить этот подвиг. Когда в 1997 году будут снимать «Старые песни о главном-3» и ей надо будет сыграть саму себя в юности, она сыграет. Но фонограмма останется оттуда, из 1975 года.

Именно благодаря песням из «Иронии судьбы» к Пугачёвой впоследствии находилось очень много претензий у интеллигенции. Самая распространенная: ну ведь могла же она петь нормально, могла! Но стала зачем-то вульгарной и громкой.

Действительно, могла. Давала бы камерные концерты, пела бы за актрис кино и стала бы популярна не меньше, чем Елена Камбурова (уникальная, кстати, в своем роде певица!).

Но она уже взбивала рыжие волосы и раскидывала руки крестом. И так шла наверх.

Ее голос уже набрал силу, напился живой воды. Откуда он взялся? Бог знает. Нет такого человека, о котором можно было сказать — он научил Пугачёву петь. И повесить на подъезде табличку «Охраняется государством».

Тот же Слободкин говорил, что поначалу никакого особо мощного вокала он у Пугачёвой не замечал.