Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

Свой голос она вырастила сама. Из сора Крестьянской заставы, на сибирских пароходиках, в прокуренных купе, среди черноземов и вечной мерзлоты.

Когда спустя много лет кто-то нелестно отзовется о вокальных данных Кристины (а той, конечно, отмерено куда меньше), Пугачёва спокойно ответит, что ничего, научится. Лучшая школа — это концерты.

Единственная тайна, которую Пугачёва хранит уже много лет, — это особая дыхательная гимнастика. Алла делает ее перед каждым концертом.

Еще в начале 1970-х Пугачёва решила серьезно заняться своим голосом. Кто-то дал ей телефон Александры Николаевны Стрельниковой. В артистических кругах Стрельникова почиталась фигурой сколь легендарной, столь и загадочной. Она не была собственно педагогом по вокалу, но разработала уникальную методику «короткого дыхания», благодаря которой ставила голоса порой в самых безнадежных случаях. Десятки самых известных певцов и актеров произносят ее имя с полумистическим восторгом. Хотя сама она никогда ни с кем не делилась, что за люди приходили заниматься к ней домой, известно, что среди ее клиентов были Лариса Голубкина, Армен Джигарханян, Людмила Касаткина, Маргарита Терехова. Рассказывали, что у Андрея Миронова накануне какой-то грандиозной премьеры в Театре сатиры начисто пропал голос. Александра Николаевна его в буквальном смысле спасла.

Официальная медицина Стрельникову не любила и метод ее не одобряла. Поэтому у нее не было никаких публикаций, даже самых захудалых брошюр, где она могла бы изложить свою систему.

В 1989 году Александру Николаевну сбила шальная машина. После нее остались только разрозненные записи у тех, кого она учила. И много врунов, которые уверяют, что владеют таинственной методикой. История будто из Средневековья.

Итак, «Алка-нахалка» решила обязательно попасть на «Золотой Орфей». Была уверена, что она главная Эвридика. Если бы не пугачёвская уверенность в своей избранности, не знали бы мы такой певицы. Только представьте Советский Союз без Пугачёвой. Ужас, ужас, ужас. И альтернативы ей не было, вот что особенно пугает.

Какое счастье, что она имела власть над несгибаемым Слободкиным! Любила-не любила, какая теперь разница?

Конечно, Слободкин стал ей помогать. Он был в добрых отношениях с Константином Орбеляном. А тот был очень влиятельной фигурой в высших музыкальных сферах. Несмотря на то что он жил и работал в Ереване, Константина Агапароновича с почетом принимали в московских кабинетах за дубовыми дверями. На конкурсе «Золотой Орфей» он с 1972 года заседал в жюри как представитель Советского Союза. Поэтому немудрено, что на это престижное мероприятие Орбелян направлял солиста своего же оркестра. Это, конечно же, не означало, что Минасяну был гарантирован первый или уж тем более Большой приз. (За всеми этими фестивалями и конкурсами в соцстранах плелись какие-то интриги, замешанные на политике и идеологии, но по прямому окрику из Москвы никто не стал бы менять результаты голосования.)

Орбелян очень хорошо помнил Аллу по эстрадному конкурсу (прошло-то всего четыре месяца) и рекомендовал Минкульту ее.

И Орбелян, и Слободкин излагали разные версии этой эпохальной истории, и каждый упоминал лишь свое имя. Аптекарски оценивать долю участия того или другого — не задача автора. Во всяком случае важно помнить, что согласно тогдашней эстрадной иерархии Пугачёва не имела особого права объявляться на «Орфее» со своим третьим местом на конкурсе эстрады. Поэтому в Министерстве культуры Слободкину строго сказали: или эта ваша Пугачёва привозит нам лауреата, или мы тебя больше не знаем.

По условиям «Золотого Орфея» каждый участник был обязан исполнить одну песню болгарского автора. Времени на поиски такой песни было очень мало.

Кто-то нашел ноты старой вещицы «Арлекино» композитора Эмила Димитрова и предложил попробовать ее. (Эта песня была написана за пятнадцать лет до того и даже пользовалась успехом в Болгарии, но потом ее благополучно забыли.)

Алла приходила к Орбеляну, садилась за рояль и играла мелодию:

— Это что такое, Аллочка? — спрашивал Константин Агапаронович.

— Это песня, которую я буду петь, — «Арлекино».

— Что-то не очень вразумительно.

— А Паша сейчас делает аранжировку.

— Хорошо, а слова?

— Слов пока нет.

— Надо торопиться.

Пугачёва со Слободкиным обращались к разным знакомым поэтам, те что-то писали, но Алла была недовольна. Она отвергла даже вариант своего старого приятеля Бори Вахнюка с «Юности». В конце концов, попросили совсем молодого поэта Бориса Баркаса, друга одного из «Веселых ребят». До этого он написал текст песни «Ты по этой лестнице» для группы «Скоморохи». Борис сел и буквально за тридцать минут написал стихотворение. Алла взяла мятый листок и начала читать: