АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

Гётеборг. Февраль 2004-го. Заканчиваются Nordic Days, во время которых заезжим отборщикам показывают новое, порой полусырое, шведское кино. Одна кассета за кассетой, всё пресно, или по устаревшим скандинавским лекалам Билле Аугуста или Габриэля Акселя, или совсем уже развязная мазня, прикидывающаяся вездесущей «Догмой». И тут вдруг добрейший Гуннар Альмер из Swedish Film Institute, увы, неожиданно ушедший из жизни в 2018 году, вечный помощник и соратник по блужданиям в новоиспеченных релизах, заговорщицки говорит: «Питер, а не хотите посмотреть одну картину, в которую что-то никто не въехал из отборщиков, а мне она кажется забавной. Может, даже более чем забавной». И я иду в отель «Ривертон», в котором на 5-м этаже располагалась видеотека, и, честно говоря, не слишком вдохновляясь его предложением, поскольку явная передоза просмотров действовала вполне ощутимо, смотрю новенькую VHS-ку с названием «Гитара монголоид». Понимаю: это «более чем забавно». И главное в этом фильме — зрение, неморгающий глаз наблюдающего, который ловит все оттенки происходящего, выискивая, выуживая из вроде бы статичного пространства все невидимые токи человеческих отношений, в которых доминирует легкий маразм приевшихся житейских ритуалов, случайных жестов и чуть нелепых поступков. И за всем этим почти невидимый, полупрозрачный флер легкой иронии. Фильм попал в Москву, в конкурс, вызвал легкое недоумение, перемешанное с любопытством. А может быть, наоборот. Рубен ехал из ЦДЛ после просмотра — в «Октябрь» и слушал залихватские песенки Рыбникова, лившиеся из автомагнитолы. «Это кто?» — недоумевал Рубен, «Морриконе, Пьовани? Кто этот изумительный мелодист?» — «Да нет, — отвечаю, — наш, родной, „Усатый нянь…“ фильм такой был…»

Что было дальше — вы, конечно, знаете. Канны, и еще раз Канны, Рубен становится настоящим брендом, его родной Гётеборг в роли постоянной кинематографической локации стал известен всеми миру почти как мост Пон-Нев после «Любовников» Каракса. Он — особенно после фильма «Игра» — уже окончательно превратился в город Эстлунда. Ну а после «Квадрата», отхватившего на Круазетт аж «золото», Эстлунд и вовсе стал чуть ли не классиком. Но, столкнешься с ним вдруг в разношерстной фестивальной толпе, и вроде бы тот же самый Эстлунд, остерегающийся громких эпитетов, такая же мальчишеская прыть, не убиваемая ничем добрая ирония, ничего не значащие слова «обязательно, обязательно приеду в Москву»… Может, приедет, если звезды сойдутся. Но что совершенно точно — в его гётеборгской конторе под названием «Платформ», совсем по-пушкински — «как мысли черные к тебе придут», обязательно врубается на полную рыбниковский «Усатый нянь».