Алло, милиция?

Егор как мог вывел витиеватые выкрутасы комсомольского стукача в нужной строчке ведомости и, забрав довесок к сотке в размере месячной стипендии Насти, распрощался.

В тренерскую зашёл Тимофей Борисович.

– Ну что?

– Как подменили человека. Он. И не он. Прежний был обыкновенный подхалим, готовый мне жопу лизать за покровительство КГБ. Этот скрытный, хитрый, осторожный. Говорит – вспомнил одногруппников, виденных в общежитии. Но схватил и переварил информацию обо всех студентах и преподавателях с первого беглого просмотра. Память уникальная. Может ли человек поумнеть за одну поездку в Москву?

– Только если поездка длится три года, и он успеет закончить Академию.

– Слышал, что люди так меняются после клинической смерти. После экскурсии в загробный мир.

– Воскресшим покойником он не выглядит. Дерётся как вполне живой. Я пригляжу, и ты аккуратнее с ним. В крайнем случае…

– В крайнем. И лучше до него не доводить.

Что случается со штатными и нештатными сотрудниками КГБ, вынудившими руководство на крайние меры, оба знали хорошо.

Глава 9

К 3 января снег прекратился. Конечно, в Минске 1982 года и близко не было столько снегоуборочной техники, как в Москве, где изобилие осадков вызывало транспортный коллапс. По проспекту Машерова мимо общаги прополз одинокий ЗиЛ с отвалом, на тротуарах махали лопатами крепкие женщины лет за сорок, очень широкие в своих телогрейках.

Ради опыта Егор попытался последовать совету тренера и возобновить пробежки по утрам вместо поваляться. На удивление, променад дался легко, бежал с охотой, несмотря на заметённые тротуары.

В общежитии скинул кеды, повесил сушиться толстенные вязаные носки и отправился в душевую, где по утрам было свободно. Пробежка не утомила. Наоборот – добавила сил. Понимая, что не имеет смысла бесконечно мариновать себя за учебниками и кодексами, Егор поднялся на четвёртый и был вознаграждён: Настя шла по коридору.

– Занята?

– Умеренно. Послезавтра зачёт по спецкурсу, но я и так готова, – она подошла вплотную, ничуть не заботясь о неприкосновенности личного пространства. – Есть предложения?

Он бы предложил… Но сегодня Гриня энд кампани не собирались никуда надолго, в комнате постоянно тусил кто-то из них. Потом раскинули картишки и сели играть в тысячу. Конечно, вариант «свалите все на четверть часа, очень нужно» имеет право на существование, но это как-то не по-людски и неудобно перед девушкой.

– Предложения самые целомудренные, ибо комната занята. Прогуляемся? Можем в кино сходить.

– Хорошо. Жди! Зайду.

Собиралась она с реактивной скоростью и постучалась в дверь через каких-то сорок минут. На выходе из корпуса Егор спросил:

– Как ты думаешь, киоски работают? Газету бы купить с расписанием кинотеатров.

– Пошли в «Москву»! Там наверняка к Новому году что-то хорошее показывают.

Они свернули налево, к зданию самого нового в Минске кинотеатра, практически напротив Дворца спорта. Егор грустно подумал: теперь для него Москва – только эта.

Несмотря на первую половину дня, в кассе было достаточно людно. Настя угадала: к празднику привезли французскую комедию. На вечерние сеансы билеты уже были распроданы, удалось лишь купить на 14:00, и то не на лучшие места.

– У нас ещё больше часа, – прикинула Настя. – Можем прогуляться к Свислочи. Или вернуться в общагу.

– А ты завтракала? Здесь же, наверно, есть какой-то буфет.

Кофе с шоколадкой и по бутербродику каждому обошёлся дорого по студенческим меркам, но с кагэбешными рублями в кармане Егор чувствовал себя способным на широкий жест. Они расселись, сняв верхнюю одежду и повесив на спинки стульев, гардероб здесь не предусматривался.

Развернув шоколадку, Настя посмотрела вопросительно:

– Не самый деликатный вопрос… Тебе это по карману? Билеты, угощение. Шампанское на Новый год купил.

– Когда обнищаю вконец, попрошу у тебя взаймы.

Она с готовностью прыснула.

– Не всегда сразу понимаю, когда ты шутишь, а когда серьёзен.

– Пятьдесят на пятьдесят. Помнишь, ты сказала при первом знакомстве – с тобой не страшно, не пристанут, я ответил, что сам пристану, и вы решили, что я смеюсь. Пристал же. Заметь – успешно.

– Поверь, я заметила. Но вот иногда… Когда, например, ты о самых простых вещах рассуждаешь, словно с трибуны. «В свете судьбоносных решений Октябрьского 1981 года Пленума ЦК КПСС». Будто в насмешку.

– В насмешку? Среди комсомольских активистов не бывает диссидентов.

– Но ты таким тоном говоришь… А ещё когда соскакиваешь на английский. Думала, что означает слово «юзаный». Пока не догадалась, что это от глагола to use, использовать. Значит, бывший в употреблении, верно? А «тусить»? В словаре посмотрела: to sit. Значит – сидеть. То есть – идём, посидим вместе?

– Вроде того. Сам не знаю, где этих словечек нахватался. Но английский полезен. Если вылью кипяток себе на ногу, могу сказать fuck, а не такую-то маму, и получится почти интеллигентно.

Про себя он подумал, что за языком нужно следить, и словечки типа «засейвить», «абьюзить», «зашкварить», «лол», «нуб», «хейт» или «хайп» нужно выбросить даже из мыслей. А уж произнесённые вслух делают его похожим на идиота.