Алло, милиция?

Итогом их совместных размышлений стал гвоздь «сотка», пристроенный под заднее колесо «Жигулей» Инги. Егор протестовал, но Лёха уверял: шанс беспроигрышный. В конце рабочего дня Инга пройдёт на стоянку перед «Верасом», чтобы ехать домой или по каким-то поручениям Бекетова, заведёт мотор. Как только двинется, колесо спустит, и тут благородный рыцарь не побрезгует предложить ей помощь в замене колеса.

Провокация была грубая, слишком очевидная, Егор просто поддался напору молодого сыщика. Когда стемнело, тот «заминировал» машину, после чего оба заняли наблюдательный пункт между чахлыми деревцами на противоположной стороне улицы Кедышко. Быстро замёрзнув, начали прогуливаться вперёд-назад.

– Я с тобой как с Ипполитом в фильме «Ирония судьбы». Сейчас начну приговаривать «надо меньше пить», – проворчал Егор.

– С той лишь разницей, что я на женщину не претендую. Больно надо. Смотри! Идёт. Холодно сегодня. Думаю, прогреваться будет долго.

Они выдвинулись на исходную.

Тем временем мотор «Жигулей», тарахтевший в прогреве на повышенных оборотах, стал звучать тише. Белая «шестёрка» тронулась со стоянки и развернулась для выезда на проезжую часть.

– Всё, я прячусь. Удачной охоты, Ромео!

Оставшись один, Егор отрепетировал заученный текст и прикинул варианты. Хуже всего, если «Жигули» остановятся слишком далеко, когда водительница почувствует, что едет на спущенном. Что, бегом догонять? Какой же тогда к едреням «случайный прохожий»?

Фары машины осветили его. «Шестёрка» повернула налево, в направлении Калиновского, и удалилась, набирая скорость. В лучах уличных фонарей было хорошо видно: заднее правое колесо начало спускать. Водительницу, судя по всему, данное обстоятельство ничуть не смутило.

– Во коза! – раздражённо бросил Лёха, вынырнув из темноты. Он добавил пару совсем непечатных выражений. – Надо было под переднее гвоздь совать! Тогда бы руль из рук выкручивало, даже последняя дура не смогла бы не заметить. Ну я ей…

– Два прокола как-то слишком, не находишь? – спросил Егор, едва сдерживая стук зубов от холода.

Но Лёха закусил удила. Видимо, собственная неудача с попыткой знакомства, подкреплённая подначками Гаврилыча, требовала отмщения. Хотя бы руками или каким-то другим органом практиканта.

– Завтра приходи утром без четверти девять к её дому. У неё не заведётся мотор. Придёшь – поможешь, вот и познакомишься.

– А потом подожжешь ей квартиру и предложишь мне вынести даму из огня?

– Я на себя самое трудное беру, ты – самое приятное, – огрызнулся опер. – Всё, пока. Отдыхай. Гондоны не забудь.

В отношении контрацептивов Егор предпочёл бы не спешить и, наверное, ограничиться конфетно-букетным этапом отношений. Не сказать, что ему очень важно было хранить верность Настюхе. Но тем не менее он чувствовал, что к ней привязался, хоть знакомы какую-то неделю.

Вчера после тренировки и встречи с гэбистами зашёл к ней, та радостно кинулась на шею и с ходу сообщила, что сдала какой-то зашибически трудный зачёт. Видно, искренне считала, что отныне всё её касающееся имеет значение и для него. А он не стал отрицать, отгораживаться. Наоборот, ему была приятна эта доверчивость.

Сегодня перед обедом зашёл в клуб им. Дзержинского на Комсомольской, в билетные кассы. Убедившись, что никто не видит, скользнул в боковую дверь. Там рассказал прапорщику в фуражке с синим околышем, к кому и зачем. А получив у Сазонова нужные сведения о Бекетове и его окружении, к сожалению – скудные, потратил ещё несколько минут на изучение афиши. Действительно, шикарная подборка ретрокино, и советского, и зарубежного. Насте понравится… Но в театр на Андрея Миронова и Александра Ширвиндта поведёт, наверное, пока ещё незнакомую девицу-торгашку с прибалтийскими именем-фамилией, если та согласится.

После провала охоты на секретаршу он поехал домой, в общежитие. Сбросив пальто и перекинувшись парой слов с пацанами, поднялся на четвёртый.

Удача хоть тут. Настя была одна.

– Заходи! Как удачно. Мои не скоро будут, – она схватила его за руки и ойкнула. – Ты совсем холодный! Горячего чаю хочешь?

– Горячего чаю и горячего… всего остального. Но вдруг придут?

– Они подрабатывают. Варя помогает обеспеченной семье – с дитём сидит или с собакой их гуляет, Марыля – репетиторством, Ядя – переводами. Я одна – тунеядка, мне родители помогают. Могли бы и больше, но не хочу. Девочкам будет обидно.

Егор прижал её к себе. У него в университете расслоение было ещё глубже. Диапазон простирался от едва добывавших деньги на обучение до детей олигархов с Рублёвки. Настя – такой себе «мажор». Но что ведёт себя сдержанно и не дразнит соседок – правильно.

Она с готовностью обвила его шею руками.

– Хочешь, давай быстро, если боишься, что нас застукают.

– А ты?

– Сделаю тебе приятное. От меня не убудет.

– Не-ет. Я не до такой степени эгоист.