Алло, милиция?

И за дополнительные интимные услуги. Инга впрямую о них не говорила. Но откровенно намекала: что есть – то есть. До февраля. Потом свободна от всех отношений и обязательств, открыта для новых. Правда, прежней теплоты, звучавшей в разговоре, пока он не свернул на опасную тему, уже и близко не было.

– Премия за соблюдение секретности тебе не светит. Рассказала же про грузина.

– Ты сам узнал гораздо больше, чем следовало.

Она вновь запустила мотор и повела машину в сторону Калиновского, больше не предпринимая попыток высадить пассажира.

– А другие девушки?

– Предшественница сдала дела в наилучшем виде. Вот до неё была девушка… Та вроде бы имела глупость влюбиться в шефа. Её уволили раньше. Не знаю, что между ними произошло.

Она замолчала, не поддержал разговор и Егор.

Машина, объезжая стройку метрополитена, катилась по боковым улицам. Инга ориентировалась уверенно, не пользуясь никакими навигаторами, в 1982 году ещё не придуманными.

Когда на домах мелькнули надписи «улица Кедышко» и, стало быть, приближались «Верас» и поворот на улицу Калиновского, Егор положил руку на её пальцы в перчатке, обхватившие рукоять коробки передач.

– Прости. Чувствую себя виноватым. Хотел сделать приятное. Но ты сама завела разговор о взрыве в гастрономе, и меня понесло. В итоге не поднял, а только испортил тебе настроение. Надо было отложить… Не подумал о твоих чувствах.

– Ну хоть кто-то думает о моих чувствах, а не только о моём теле.

Она убрала руку с коробки и переложила на руль. Мягко, не сбрасывая с возмущением его кисть со своей.

– Ты давно была в театре? Через управление торговли можно же достать любые билеты.

– Запросто. Но с кем? Ты мне казался подходящим компаньоном для такого похода.

– «Казался». В прошедшем времени. Давай так. О результате я тебе расскажу в понедельник, сухо и по-деловому. Но если ты мне дашь ещё один шанс куда-то вместе сходить, клянусь: ни слова про неприятности. Только позитив. Ты на английском отделении?

– Да.

– Слушай!

Он принялся отстукивать ритм на крышке бардачка и запел, подражая афроманере Бобби Макферрина:

Ain’t got no cash, ain’t got no style
Ain’t got no gal to make you smile
But don’t worry, be happy![13]

– Ну у тебя и произношение!

– Не Оксфорд, моя леди. Сорри.

Инга притормозила у перекрёстка с улицей Славинского.

– На противоположной стороне – остановка троллейбуса в центр. И… – она прикоснулась к его предплечью. – Ты тоже прости. Не сердись. Я на нервах. Бекетов из Москвы вернулся, он тоже на нервах. Смотри!

Она сдёрнула чёрный парик, открыв светлые волосы, и сняла очки. Даже в сумрачном свете уличных фонарей было очевидно, что припухлости на лице густо замазаны кремом и румянами.

– Это он тебя?!

– Грубость тоже оговорена в нашем неписаном контракте. Дни считаю… Думала не идти в театр с разбитым фейсом. Но – обещала. Да и хотелось Бекетову назло. Грёбаный урод… В понедельник и вторник я, кстати, дома. Дал мне отгулы, чтоб опухоль сошла, и обещал не беспокоить. Звони мне домой.

Егор приоткрыл дверь, но не сразу вышел.

– Жалеешь, что он не погиб?

– Да и нет. Да – сам понимаешь почему. Но мне нужны подъёмные и премиальные. Устраиваться надо. Уже успела привыкнуть к красивой жизни. Не вини меня. Don’t worry, be happy!

– Волнуюсь я как раз за тебя. До понедельника.

Поездка в холодном троллейбусе дала время обдумать произошедшее и услышанное.

Егор отдавал себе отчёт, что близость Инги влияет сильно. Особенно воспоминания о прежнем впечатлении от неё, секси даже по меркам 2022 года. Открывшаяся на обратном пути – избитая, по-своему несчастная и одновременно не стесняющаяся связи с папиком вдвое старше, она представлялась иной.

Опасной? Что-то говорило: такая способна жестоко отомстить. Но после выплаты отступных. Наверное, на то и расчёт. Желание отплатить за насилие и издевательства, как ни крути, с годами тускнеет и окончательно ослабевает с получением последней тысячи.

Русские (и белорусские) женщины терпеливы, жертвенны. Бьёт – значит любит? Какая глупость!

Инга точно не способна соорудить радиоуправляемую бомбу. Версия с её участием требует подельника и сразу усложняется. К тому же рассчитать, что погибнет жена шефа, а сам он уцелеет, не реально вообще.

Интереснее другое – грузинский след и обиженная секретарша. Поездки Бекетова в Москву намекают, что транзит товаров из Грузии проходит через столицу. Как-то надо вычислить сластолюбивого Гиви, любителя горных козочек, не засветив, что информация получена от Инги.

Перед общежитием зашёл к кабину телефона-автомата.

– Дежурный? Передайте сто двенадцатому, что звонил Вундеркинд. Буду завтра в тринадцать, есть срочная информация.

Всё… Теперь можно relax, take it easy[14], как пел Мика.

Накручивая последние десятки метров перед общежитием, Егор прикинул, что знает мелодии не менее чем сотни хитов, написанных после 1982 года, у большинства из них воспроизведёт слова, примерно или точно. Наиграет на гитаре.