Алло, милиция? Часть 2

— Снега и дождя нет. Едем.

— Но грязь из-под колёс летит. Суки!

— Население микрорайона Восток-1 внесло свою лепту в борьбу с кровавой гэбнёй. Цените меня, на редкость лояльного к госбезопасности чисто по велению комсомольского сердца.

Если Аркадий, спутник по двум командировкам, кое-как раскручивался на болтовню и реагировал на шуточки, то другой гэбешник, призванный подкинуть в Гродно, только буркнул своё имя и три часа изображал из себя глухонемого.

— Слушай! — попросил Егор перед тем, как служебный «Жигуль» миновал знак с городской чертой. — Мне должны были заказать гостиницу. Если облом, могут ли ваши люди помочь?

Тот, остановив на первой попавшейся троллейбусной остановке, чиркнул на листке шестизначный номер и попрощался, расщедрившись на кивок.

Нащупав две копейки, Егор отправился на поиски телефонного аппарата.

— Настя?

— Ты? А звонки длинные…

— Да, не межгород. Я в Гродно.

— По делу…

— Конечно! Моё дело — это ты. Гостиницу заказала?

— Да. Гостиница «Беларусь», одноместный номер. Но ты вчера не позвонил…

— И бронь сняли?

— Не волнуйся, сейчас всё решу. Ты где?

— На самом въезде в город.

— Троллейбусом нужно ехать в центр…

— Попробую поймать такси.

— Хорошо! Я живу на Калиновского, недалеко от «Беларуси». Встретимся у стойки администратора.

— Еду.

— Его-ор! Спасибо, что приехал.

Гудки.

Про «поймать такси» он погорячился. Набрать заказ в приложении, увидеть время ожидания и цену поездки — в 1982 году это было столь же фантастично, как выехать за рубеж, не собирая характеристик от партийно-комсомольской организации, прямого начальства и профкома. Стоянка такси обнаружилась неподалёку, на ней — небольшая, но уже хорошо замёрзшая очередь.

Махание рукой у края проезжей части привело к тому, что минут через двадцать около Егора остановился молоковоз, чей водитель смилостивился подкинуть в центр за два рубля.

Гостиница, которую совершенно не тянуло назвать словом «отель», находилась по адресу: улица Калиновского, дом 1. Почему-то улицы, названные в честь польского бунтаря, попадались Егору в 1982 году чаще других.

Настя уже ждала и бросилась на шею, едва не опрокинув на спину.

— Тише! Пластинки поломаешь!

— Какие?

— «Песняров».

— У меня есть все.

— Таких нет. С автографами Кашепарова и Мулявина.

Настя взвизгнула. Громко. Наверно, кто-то подумал: сработала сигнализация.

— Не пищи. И показывай номер.

— Сначала форму заполнить нужно, давай паспорт. И вперёд оплатить. Гостиница дорогая. Одиночные тут только полулюксы.

— Кутить — так кутить. Кстати, ты обедала? Здесь должен быть какой-то ресторан.

— Не важно… Главное — с тобой.

От смешного кокетства, когда она при разговоре по телефону делала вид, что не знает, будет ли свободна в пятницу и в субботу, не осталось даже следа. Настя разве что не подпрыгивала. Если первым шагом была проведённая вместе ночь, вторым — совместные походы в кино и в театр, означавшие завязавшиеся отношения, то теперь её парень приехал за ней в другой город!

В номере Егор крепко обнял её, но в койку не потянул.

— Ты разве по этому делу не соскучился? — удивилась она.

— Я соскучился по тебе вообще. А что до кроватки, хочу на тебя насмотреться. Ещё больше нагулять аппетит.

— Даже накраситься толком не успела. Как была, такая и побежала, хорошо что не в домашнем халате.

— Давай так. Оставим здесь верхнюю одежду. Пообедаем. Побудем вместе. А на вечер закажем столик и посидим в ресторане. Я тебе дам отгул на час, припудришься.

— Хотя бы два… Ещё десять минут до дома и обратно столько же. Но ты ко мне не заходи! Мама вернётся с дневных процедур. Из-за болезни у неё очень сложный характер.

— Ничего, если завтра ты с ней днём не побудешь?

— Один день не страшно, папа и сестра дома. Ох… если бы это были самые сложные проблемы.

— В ночь на воскресенье я уеду.

— Жаль. Хотя я и сегодня на ночь у тебя не останусь. Облик моралес. Папа до сих пор думает, что я — девочка. Мама в курсе, как я стала недевочкой, и переживает втрое больше. Как будто могут проверить, чем занимаюсь в общаге.

Он подхватил её на руки, покружил.

— Вот прямо так? Недевочка? Ни разу не замечал, что ты — мальчик. Грех-то какой! Содомитский!

Настя шутливо стукнула кулачком ему по груди.

— Намекаешь, что я недостаточно женственна?

— Придётся отложить обед и доказать обратное.

Он даже не успел проверить, заперта ли дверь. Табличек «не тревожить» в советской гостинице не водилось.

— С обещанием «сначала обед, потом — секс» ты меня прокинул, — заметила девушка через четверть часа, застёгивая вельветовые брючки. — С автографами «Песняров» будет то же самое?

— Держи! Сразу отнесёшь домой. Если очень повезёт, на следующем диске под названием «Весёлые нищие» будет и моя фамилия — в качестве автора музыки одной из песен и гитариста. Его я сам тебе подпишу.

— Ты стал участником «Песняров»?!

— Возможно. До конца не уверен. В качестве мента я же тебе не особо нравлюсь? Придётся менять профессию.

Заперев дверь в номер, Егор повёл Настю вниз, в ресторан.