Алло, милиция? Часть 2

— После каждого концерта бабы гроздьями виснут. Такие, что у тебя встанет, даже если с детства импотент. А низзя.

— Справлюсь. Пока что Сазонов велел быть тебе родной матерью.

Они зашли, наконец, в кабинет Аркадия. Снимая куртку, Егор увидел под оргстеклом, накрывшим столешницу рабочего стола оперативника, маленькую цветную фотку, на ней — Аркадий, улыбающаяся женщина и пара детишек трёх-пяти лет.

— Родной матерью? Грудью кормить?

— Провести с тобой вечер и ближайшую ночь. До очных ставок с «пятаком». Головачёв наверняка узнает, что ты отпущен. Значит, дело раскручивается не по их тупому сценарию с непризнанием существования агента «Вундеркинд». Что им с отчаяния в башку стукнет, никто не предскажет. Перекусим, отвезу тебя в спортзал, потом заберу. Домой к тебе не нужно.

— Нужно рядом, в соседний дом. К моей девушке. У неё спрятана запасная кассета. Могу там и переночевать. Хочешь, спрошу, есть ли на примете сговорчивая некрасивая подружка для тебя?

— Почему некрасивая? Ладно, к девушке заедем. На пять минут. А потом переночуем на конспиративной квартире.

После тренировки Егор заскочил к Элеоноре без предупреждения. Открыв дверь, она удивлённо приподняла бровь.

— Внезапно. Проверяешь, не привожу ли я мужиков?

— Да, родная. Заодно и проверил. Но мне нужно забрать пакет, оставленный у тебя в шкафу.

— Сразу убегаешь?

— К сожалению. Внизу ждёт машина. Конечно, четверть часа водитель подождал бы, но вот так, по-кроличьи, это не для нас с тобой. Давай завтра, не торопясь.

— Вижу что-то случилось… — сексуально-сооблазнительный прищур уступил место тревоге. — Как я сразу не сообразила!

— Уже с большего утряслось, — он обнял её, с удовольствием зарывшись лицом в пушистые русые локоны. — Но я начинаю тебя бояться. Ты слишком проницательна.

— То ли ещё будет, когда тебя узнаю лучше.

— То ли ещё будет ой-ёй-ёй. До завтра!

Завтра обещало быть насыщенным днём.

Глава 22

Образцов держался уверенно, как говорили в старину — гоголем. Егор пожалел, что свидетелем их неофициальной очной ставки нельзя пригласить Элеонору. Она, гордящаяся проницательностью, могла бы потренироваться, отличая правду от лжи.

Майор сидел спиной к окну, Егор ближе к выходу. Офицер, подрабатывавший водителем «Волги» при задержании на Московской, 17, теперь расположился у противоположной стены с блокнотом в руках.

Перед началом беседы Ростислав Львович включил магнитозапись.

— Николай Николаевич, расскажите, что вам известно о гражданине Евстигнееве и об инциденте с сотрудником КГБ Волобуевым.

— Егор мне знаком, — не стал отрицать Образцов. Его голос журчал плавно, в русле покровительственного тона. — Волобуев о нём докладывал. Крайне неудачный выбор Мулявина, товарищи. Нахальный молодой человек, провокатор. Нечистый на руку. С первых же гастролей приторговывал пластинками «Песняров» с фальшивыми автографами. Но что он будет покушаться на убийство, наш сотрудник не рассчитывал.

— Вы отрицаете, что Евстигнеев — ваш агент «Вундеркинд»?

— Конечно! Не понимаю, как эта чушь могла всплыть в его воспалённом воображении. Возможно, парня нужно лечить, а не судить. Психиатрическая медицина у нас хорошая.

— Понятно. Вы отрицаете, что в здании УКГБ по Черниговской области Евстигнеев воспроизвёл вам запись, в которой явственно слышны угрозы Волобуева в его адрес?

— Он крутил какие-то дурацкие песенки, убеждая, что Волобуев предложил внести в репертуар «Песняров» неудачную песню. Но, согласитесь, это же не основание выбрасывать сотрудника КГБ из окна.

— Николай Николаевич, ещё раз повторяю вопрос: Евстигнеев воспроизводил запись какого-либо разговора?

— При мне — нет.

— Передавал вам какие-то кассеты с записью?

— Зачем? Конечно — нет.

Егор молчал, Образцов кидал на него красноречивые взгляды: пипец тебе, пацан. Это было немного странно. Видимо, Аркадий чуть преувеличил расторопность парней из «пятки». Или они не знали, что жертву с миром отпустили на ночь домой, и не сделали соответствующих выводов.

— Егор Егорович! Вы настаиваете на своих показаниях, что являетесь агентом, майор Образцов был вашим куратором, внедрение в «Песняров» проведено по его заданию, а в здании КГБ Чернигова вы дали ему прослушать запись конфликта с Волобуевым?

— Так точно.

— Начнём с записи. Где оригинал кассеты?

— Отдал Образцову. Там же.

— Не неси чепуху, — процедил майор, инспектор знаком попросил его замолчать.

Егор обратил внимание, что не упоминается полковник Головачёв.

— Гражданин Евстигнеев, чем вы можете подтвердить факт записи последнего разговора с Волобуевым?

— Копией записи, — он пожал плечами и вытащил кассету из внутреннего кармана. — Только Образцову не давайте. Уничтожит как первую.

Тот изобразил возмущение оклеветанного, но промолчал.

Инспектор вытащил второй кассетник, все присутствующие услышали обвинительный монолог Егора и короткие эмоциональные реплики Волобуева.

— Фальшивка. Реплик второго собеседника мало, — прокомментировал Образцов.

Он по-прежнему излучал уверенность, но в глазах промелькнуло беспокойство. Заготовленный план дал первую трещину.