Аллочка и строптивый Дед Мороз

Оторвавшись от губ Гордеева, я медленно раскрыла глаза и увидела, как его невероятные серые глаза смотрят на меня, словно на богиню, сошедшую с небес.

— Охренеть! — восхищенно взвизгнула Регина где-то за моей спиной, и я, вздрогнув, отпрянула от Никиты.

Тот шумно выдохнул и, облизнув влажные от поцелуя губы, озадаченно произнес:

— Аллочка, твою мать…

Никак не прокомментировав то, что произошло, я натянула на лицо максимально холодную маску, и, резко развернувшись на каблуках, вернулась к своему рабочему месту.

У стойки меня ждал ошарашенный Степанов. Не обращая на него внимания, я упала в свой стул и уткнулась в компьютер, имитируя бурную деятельность. Хорошо, что у меня есть возможность спрятаться от всего офиса за высокой стойкой, иначе о моих пунцовых щеках и дрожащих руках начали бы слагать легенды.

— Аллочка…, — пробормотал Гриша, не веря тому, что произошло.

— Иди работай, Степанов. — сухо оборвала я, — И больше не заставляй меня совершать глупости.

Неопределенно кивнув, парень ретировался. А я в сотый раз перечитывала электронное письмо по поставкам товара и все никак не могла вникнуть в смысл написанного.

Я сотворила нечто ужасное. Гордеев сожрет меня с потрохами за такую наглость. Гриша решит, что у меня с офисным ворчуном все серьезно и переключится на какую-нибудь другую девчонку. А мне, похоже, пора писать заявление по собственному желанию, потому что смотреть коллегам в глаза после такого представления я не смогу.

Когда дядя узнает…Или, что еще хуже, увидит наш поцелуй с камер слежения…Он будет в ярости. Аллочка — его безупречная племянница Аллочка — так гадко нарушила корпоративную этику! Устроила бедлам посреди дня! Запустила вереницу сплетен, которые разлетятся по всему бизнес-центру с такими присказками, что меня, как виновницу, замуруют в эти кирпичные стены и будут тыкать пальцем, стращая новеньких сотрудников.

— Посмотрите, до чего Аллочку довел служебный роман, — будут твердить зеваки, — Как низко она пала!

— Псс! Аллка! — над моей стойкой нависла круглолицая Регина, — Спасибо тебе!

Я дернулась, услышав голос над головой. Ну все, началось! Теперь мне придется выдумывать оправдания своей выходке. Что ей сказать? Что я проигралась Гордееву в карты, и поцелуй был моим наказанием? Глупости. Никто не поверит, что Гордеев играет в карты.

Как и я сама не смогу назвать этот поцелуй наказанием.

Во мне посреди декабря распустился тропический сад. И если в груди в момент, когда губы Гордеева страстно целовали мои, билась сотня бабочек, рвущихся на волю, то в животе — в самом низу — созревал тяжелый бутон томительного желания. Запретного, неправильного, но такое приятного.

С ума сойти, я не помню, когда в последний раз получала такое наслаждение от физического контакта с мужчиной. И, кто бы мог подумать, что вечно недовольный Гордеев станет тем, кто сорвет с меня печать давно не целованной женщины. Мне так и хотелось касаться своих губ, будто это могло бы сохранить мучительно нежное чувство как можно дольше.

— Аллочка! — снова позвала Регина, и мне пришлось откликнуться.

— Что такое? — с неимоверным трудом я скрыла с лица глупенькую улыбочку и серьезно посмотрела на коллегу.

— Ты нашла способ ликвидировать Гордеева, — усмехнулась Регина, — Он только что подписал мне отпуск.

— И что? — не поняла я.

— В конце декабря! Слышишь? Отпуск в конце декабря! — Регина буквально пищала от восторга, а я лишь пожала плечами.

То, что Никита решил отпустить Регину отдыхать в самую жаркую рабочую пору, никак не связано с моим безрассудным поступком. Скорее всего, он просто устал от ее болтовни настолько, что сам готов сделать всю ее работу. И уж точно он справится с делами лучше, чем сама Регина.

— Я рада за тебя, — я дежурно улыбнулась, надеясь избавиться от назойливой сотрудницы.

— Ты же им специально крутишь? — понизив тон, заговорщицки произнесла Регина. — Степанов говорил, что ты это назло ему делаешь.

От услышанного мои глаза округлились.

— Гриша так сказал? — уточнила я, ощутив, как к щекам снова приливает краска.

— Ну да, — Регина заметно смутилась, — Все в офисе знают, что Гришка тебе нравится.

Пока я переваривала информацию, Регина продолжила выбалтывать последние сплетни.

— Степанов и сам к тебе неровно дышит, просто не признает пока. Но мы-то все видим, — она задорно подмигнула мне, — И еще он боится твоего дядю.

— А вот Гордеев не боится! — прыснула я, вспоминая о Никите и его причиндалах, как бы странно это ни звучало.

Регина опешила и замолчала, но ее молчание, как это бывает у очень болтливых людей, длилось недолго.

— Так ты правда с Гордеевым? По-настоящему?

— Да! — подтвердила я слишком громко, так что на нас обернулись все коллеги, — Степанов никогда не сравнится с Гордеевым! Так ему и скажи!

Закончив возбужденную речь, я демонстративно хлопнула рукой по столу. Конечно, Гриша и сам услышал все, что я сказала, но мне, обиженной и оскорбленной, было глубоко все равно, что об этом подумает его наглое величество.