Альманах «Литературная Республика» №2/2013

Детей у них с Люськой – так для удобства стали звать Теклю на новой родине – не было. Жили они безбедно, Федор Гаврилович до пенсии работал плотником в Большом театре, монтировал декорации, починял мебель, оказывал услуги начальству и артистам в строительстве дач – в общем, являлся персоной популярной и всем полезной. Выйдя на заслуженный отдых, особо не утруждал себя частными подрядами, однако периодически подрабатывал. Родственникам и близким знакомым помогал бескорыстно и с охотой.

Вращаясь многие годы в кругах интеллигентного общения, Федор Гаврилович, тем не менее, не набрался ни внешнего лоска, ни соответствующих манер. Остался простым, порой грубоватым, мужиком-работягой. Мог иной раз и выпить лишнего, и закурить без спросу в неподходящей обстановке, и, невзирая на окружение, нарочито запустить матерком. Поскольку слабости эти очень уж характерно соответствовали образу, созданному им в жизненном спектакле, никто не был в обиде и принимал их, как должное.

Вот с дядькой-то и намеревался Юрий Петрович отправиться следующим утром за кирпичом, глиной и другими необходимыми для возведения печи материалами.

– Юр, одевайся теплее! Рано поедете, небось, а утренники уже холодные, – напутствовала с вечера супруга. – Я вот твою синюю куртку отчистила, а то в прошлую поездку ты ее чем-то угваздал. Будь уж поаккуратнее! Да не пейте много, а то станешь возвращаться в воскресение, тормознут еще, не дай Бог, унюхают.

– Ты лучше приготовь за́куси побольше – знаешь ведь, Федор чревоугодник знатный! Тем более на свежем воздухе, да под горилку, да без женского догляда. И на неделю сделай ему запас. Хлеб соседи будут привозить, я договорюсь. Картошка там есть. А вот тушенки, крупы разной дай.

– Юрий, ты следи за ним там, как бы опять чего не учудил. Помнишь, что весной-то приключилось? – рассмеялась жена.

Следом за ней расхохотался и Юрий Петрович, мысленно вернувшись в то солнечное апрельское субботнее утро на их только что приобретенном участке.

В тот раз они приехали на дачу накануне вечером, перекусили, распив бутылочку «Старки», и улеглись спать. Рано утром хозяева решили опрыскать кусты смородины раствором марганцовки и развели ее в трехлитровой банке. Банку оставили на крыльце, а сами пошли порыться в сарае, чтобы найти какое-нибудь пригодное для распыления устройство. В это время, потягушками разгоняя остатки сна, в дверном проеме возник Федор Гаврилович. Увидев сосуд с малинового цвета жидкостью, он завертел головой в поисках кружки. Не найдя подходящей тары, поднял банку к лицу, припал к ней пересохшим ртом и сделал несколько жадных глотков. Поставив емкость на место, удовлетворенно крякнул и забасил:

– Ну, ты, Танька, молодец, что киселя сварила. Знаешь, ведь, что мужикам с утра надо! Только вот сахарку-то пожалела, пожалела!

Охнув, хозяева кинулись к крыльцу и долго пытались втолковать Федору, что выпитое им не есть кисель. Сначала он не поверил, полагая, что его хотят разыграть. А когда убедился, что это и вправду не питье – долго смеялся, успокаивая родственников:

– Да не боитесь, вы, ерунда, какая! Это ж дезинфекция! Как вошло – так и выйдет, вот и вся недолгà!

* * *

Спозаранку, еще даже и не рассвело, захватив по дороге сонного дядьку, Юрий Петрович направил автомобиль за кольцевую дорогу по шоссе Энтузиастов. Попутных машин попадалось не много, основная масса дачевладельцев не успела отойти от сна, а встречных было и того меньше. Особого напряжения при сухом асфальте не требовалось, и Юрий Петрович погрузился в размышления о предстоящем визите на ближайший к садоводческому товариществу кирпичный заводик, где он заранее договорился о покупке. Ритмично посапывавший до того Федор Гаврилович вдруг завозился, достал пачку «Примы» и закурил сигарету. Откашлявшись после первой затяжки, завел монолог о конструкции печей вообще и особенностях тех, которые ему довелось выкладывать лично.

– Ты, Юрка, не жидись, для топливника купи шамоту. А сэкономим на фундаменте – сложим его из старого кирпича, что за сараем прежними хозяевами схоронен. Я в прошлый раз посмотрел – он нормально высушен, от раствора отчищен – подойдет! За глиной съездим к речке, мне сосед ваш рассказал, где накопать нужной. Воду для замеса глины возьмем из бочки, дождевую. Она лучше всего годится.

Так, под разглагольствования дядьки, прерываемые иногда хриплым кашлем заядлого курильщика, они переехали по мосту речку Киржач, отделяющую Московскую область от Владимирской, и остановились у магазина в одноименном поселке.