Альманах «Литературная Республика» №2/2013

Когда Димитрова посетил в «Архангельском» Клим Ворошилов, советский наркомвоенмор, болгарский коммунист с удивлением поинтересовался: «А почему вы не построите в этом чудесном месте настоящий санаторий для командиров Красной Армии?» Мысль запала Ворошилову в голову, и он, при случае, поделился ею со Сталиным. Вождь всех народов веско подытожил: «Хочешь – строй!» Ну, Ворошилов и захотел. Остановил для этого, как в то время было принято, пару-другую эшелонов с раскулаченными и прочими спецпоселенцами. Закончилась стройка в 1939 году возведением упомянутых корпусов на месте юсуповских оранжерей, чтобы не менять исторический облик знаменитого имения. Позднее в Архангельском ничего более не возводилось, что очень удивило моего отца, когда в 1968 году его назначили начальником санатория, в подчинение которого входили и музейные постройки, он сразу решил, что приложит все силы, чтобы, не искажая внешнего вида Архангельского, создать в нем современную санаторную базу: убрать портящий вид гараж санатория, построить, в отдалении от основного музейного комплекса, спальный и лечебный корпуса с бассейном, и наконец, оградить территорию забором, чтобы исключить распитие спиртных напитков под вековыми деревьями музея.

После назначения ему выделили две комнаты в маленьком трехкомнатном финском домике-даче метрах в тридцати от входа в музей, расположенный в самом Юсуповском дворце, где он и жил постоянно, практически не посещая Москву, так как объемное хозяйство требовало непрерывного присмотра. На его счастье, на соседней даче, тут же у входа, жил замминистра обороны по строительству генерал-полковник Александр Николаевич Комаровский (позже – генерал армии). Довольно быстро они познакомились, и отец поделился с ним своими замыслами по перестройке «Архангельского». Основная идея фикс – постройка нового спального корпуса для больных, соединенного с тоже новым лечебным корпусом «воздушным» переходом, чтобы больным в непогоду не приходилось выходить на улицу. Тут же рядом – вышеупомянутый бассейн с «морской» водой для водных процедур. В старице Москвы-реки, являющейся водным резервуаром столицы, разрешалось купаться только членам горячо любимого правительства, дачи которых находились за забором санатория.

«Представляешь, – сетовал он мне, – с 1939 года ничего не менялось, а желающих подлечиться в санатории «Архангельское» очень много. Да еще этот неудачно расположенный около старых корпусов гараж, одаривающий больных шумами и газами. К тому же, на балансе санатория «висят» спортсмены ЦСКА, футболисты и хоккеисты, а временами и сборные СССР по футболу или хоккею, питающиеся из санаторной столовой и квартирующие в той самой «юсуповской конюшне», где в середине тридцатых отдыхал Димитров».

Идеи отца получили полное одобрение Комаровского, и он обещал при случае привезти в санаторий министра обороны СССР, члена Политбюро ЦК КПСС маршала Гречко. Только он мог принять решение о таком строительстве. Но именно от отца, по мнению опытного в таких делах Комаровского, должно было исходить предложение перестройки санатория. Мол, инициатива с мест.

Интересна история самого Комаровского, рассказанная им во время одной из многочисленных совместных прогулок по Архангельскому, к которым зачастую примыкал и я. Как-то на строительство Беломорканала захотел неожиданно приехать сам Иосиф Виссарионович. Каким-то образом руководство строительством об этом узнало и, воспользовавшись тем, что этот высокий визит совпал с выходным днем, в страхе разбежалось. Так что, когда «хозяин» приехал, его встречал и, подробно рассказывая, водил по объектам, которых там было десятки, обычный прораб Комаровский. В итоге, вождь, уезжая, мимоходом бросил своей свите, указывая на Комаровского: «Чем вам не начальник строительства?» Ясное дело, что назначение его на эту должность состоялось немедленно.

На момент знакомства с моим отцом у Комаровского было за плечами неисчислимое число – более 3000 – отстроенных объектов по всему Советскому Союзу. Например, он возглавлял в начале 50-х годов строительство МГУ на Ленинских горах. Случайно в отпуске я познакомился с военный строителем, капитаном, прорабом одной из военных строек, и похвастался, что лично знаю Комаровского. Он мне тогда рассказал, как Комаровский проводит служебные совещания: садится подальше, в последнем ряду зала, и слушает. С трибуны докладывает какой-нибудь полковник – начальник строительства объекта. Вдруг из глубины зала раздается высокий, резкий, пронзительный голос: «Кто это докладывает?» – «Начальник строительства полковник такой-то…» «Никакой вы не начальник строительства», – обрывает его Комаровский. И все. Считалось, что тот уже снят с должности, не взирая на звания. Ну, чем не лучший ученик уже покойного учителя?

Министр разрешить изволили