Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Шарля Бодлера. 200 лет со дня рождения

Зимний город белобокий,
С оперением сороки,
Не поперчен, но просолен,
Крыши – в ледяных консолях.
В нем ворчат автомобили:
«А про нас вы не забыли?»
Хоть его проворненько
Убирают дворники,
Здесь и там лежит снежок.
Слепишь кругленький снежок,
Бросишь им в приятеля,
Модного писателя:
– Что, товарищ, не готов?
Слишком, парень, ты суров,
Улыбнись, зима пришла.
Вот такие вот дела.

Молодая молодому говорила что-то

Молодая молодому говорила что-то.
Был обычный паренек, частью стал пехоты,
Лез под пули, на штыки яростно бросался,
Оказался без руки, но живым остался.
И хотела бы она все вернуть обратно,
Может, был бы он целей в этой битве ратной.
Не вернуть уже слова те, что улетели.
Притерпелись и живут, спят в одной постели.

В Таганроге из русского рэпа

Таганрог. Жаркий полдень. Плюс сорок почти. Даже стаи бродячих собак с улиц сгинули. Не найти одиноких прохожих. Город все, что ли, покинули?.. Иль сидят по домам, на работах пыхтят: «Ух, жара!» Я на улицу вышел. Погостил – собираться пора.

Вдруг вдали вижу: зонтик плывет голубой, приближается не спеша. А под парусом этим в раскаленном аду одуванчик-старушка бредет чуть дыша. Вот уж рядом, глаза – голубей голубого, как парус зонта. В них живинка, и глубина неземная, и природная простота, чистота.

Что подвигло ее в пик сверхжаркого дня в это пекло пуститься в поход? Шпарит солнце шрапнелью лучистой. А старушка бредет и бредет. И ни возраст преклонный, ни помехи погоды не сбивают бабулю с пути. Проследил. Интересно. Оказалось, все просто: лишь до почты стремилась дойти.

Я узнал: каждый день она ходит знакомым маршрутом, и не год, и не два, и не три. Сын пропал, и давно. Она: «Не пишет он почему-то…» Почтальонше: «Внимательней посмотри!» То ли в точке горячей, то ль в тюрьме, то ли где-то он исчез, не оставив следа. Но не верит она. Ожидает упрямо, что откликнется. Потому и приходит сюда.

Что ей солнце, жара – материнской любви и надежды ведет ее лучик. Ожидает письма, которого никогда, никогда, никогда не получит.

Городские с ума сшедшие