Алмаз Раджи (The Rajah's Diamond)

It was close upon the hour, and the tickets were being examined, when Mr. Rolles beheld this other fellow-passenger ushered by several porters into his place; certainly, there was not another man in the world whom he would not have preferred - for it was old John Vandeleur, the ex-Dictator.	Подходило время отправления, и уже проверяли билеты, когда мистер Роллз увидел этого второго пассажира, направлявшегося к своему месту в сопровождении нескольких носильщиков. И поистине мистер Роллз предпочел бы ему кого угодно, ибо то был старый Джон Венделер, экс-диктатор.
The sleeping carriages on the Great Northern line were divided into three compartments - one at each end for travellers, and one in the centre fitted with the conveniences of a lavatory.	Спальные вагоны Северной магистрали делились тогда на три отделения: по одному с каждого конца для пассажиров и одно - посередине, где помещался туалет.
A door running in grooves separated each of the others from the lavatory; but as there were neither bolts nor locks, the whole suite was practically common ground.	Раздвижные двери отделяли его от пассажиров, но так как двери были без засовов и замков, то весь вагон оказывался в общем пользовании.
When Mr. Rolles had studied his position, he perceived himself without defence.	Изучив свои позиции, мистер Роллз понял, что он здесь совершенно беззащитен.
If the Dictator chose to pay him a visit in the course of the night, he could do no less than receive it; he had no means of fortification, and lay open to attack as if he had been lying in the fields.	Если бы ночью диктатор вздумал явиться с визитом, Роллзу оставалось бы только принять его. У него не было никаких средств обороны, он ничем не мог прикрыться от нападения врага, как если бы находился в открытом поле.
This situation caused him some agony of mind.	Такое положение внушало ему сильнейшее беспокойство.
He recalled with alarm the boastful statements of his fellow-traveller across the dining-table, and the professions of immorality which he had heard him offering to the disgusted Prince.	Он с тревогой припоминал бахвальство своего попутчика и его цинические признания за обеденным столом, вызвавшие недовольство принца.
Some persons, he remembered to have read, are endowed with a singular quickness of perception for the neighbourhood of precious metals; through walls and even at considerable distances they are said to divine the presence of gold.	Он где-то читал, будто бывают люди, одаренные удивительным чутьем на драгоценные металлы. Говорят, они способны угадывать присутствие золота через, стены, и притом на значительном расстоянии.
Might it not be the same with diamonds? he wondered; and if so, who was more likely to enjoy this transcendental sense than the person who gloried in the appellation of the Diamond Hunter?	"А вдруг это относится и к драгоценным камням? - подумал он. - И если так, кому же и обладать такой таинственной силой, как не человеку, который с гордостью носит прозвище "охотника за алмазами"?"
From such a man he recognised that he had everything to fear, and longed eagerly for the arrival of the day.	Роллз понимал, что от подобной личности можно ожидать чего угодно, и страстно мечтал о наступлении дня.
In the meantime he neglected no precaution, concealed his diamond in the most internal pocket of a system of great-coats, and devoutly recommended himself to the care of Providence.	Все же, не желая пренебрегать никакими мерами предосторожности, он запрятал свой алмаз в самый глубокий внутренний карман и благочестиво вручил себя заботам провидения.
The train pursued its usual even and rapid course; and nearly half the journey had been accomplished before slumber began to triumph over uneasiness in the breast of Mr. Rolles.	Поезд шел своим обычным ровным скорым ходом, и почти половина пути оказалась позади, когда сон все-таки начал побеждать душевную тревогу мистера Роллза.