Алмаз Раджи (The Rajah's Diamond)

The manner of each aptly fitted with his part in the discourse.	Каждый из них держался в разговоре соответственно своей роли.
The Dictator indulged in brutalities alike of speech and gesture; his hand opened and shut and fell roughly on the table; and his voice was loud and heavy.	Диктатор не скупился на резкие слова и жесты, то сжимая, то разжимая кулак, тяжело опускал его на стол, и речь его была громкой и напористой.
The Prince, on the other hand, seemed the very type of urbane docility and quiet; the least movement, the least inflection, had with him a weightier significance than all the shouts and pantomime of his companion; and if ever, as must frequently have been the case, he described some experience personal to himself, it was so aptly dissimulated as to pass unnoticed with the rest.	Принц, наоборот, казался подлинным образцом вежливой уступчивости и спокойствия; чуть заметное его движение, оттенок голоса были выразительней, чем все выкрики и жесты его собеседника. А если ему случалось, и, может быть, довольно часто, описывать собственные приключения, он умел не подчеркивать своего участия в них, и они ничем не выделялись среди других.
At length the talk wandered on to the late robberies and the Rajah's Diamond.	Под конец разговор зашел о недавних ограблениях и об Алмазе Раджи.
"That diamond would be better in the sea," observed Prince Florizel.	- Этому камню лучше быть на дне морском, -заметил принц Флоризель.
"As a Vandeleur," replied the Dictator, "your Highness may imagine my dissent."	- Вы сами понимаете, ваше высочество, что мне, как одному из Венд ел еров, трудно с этим согласиться, - возразил диктатор.
"I speak on grounds of public policy," pursued the Prince.	- Я говорю с точки зрения общественного благоразумия, - продолжал принц.
"Jewels so valuable should be reserved for the collection of a Prince or the treasury of a great nation.	- Таким ценным вещам место в коллекции короля или в сокровищнице великого народа.
To hand them about among the common sort of men is to set a price on Virtue's head; and if the Rajah of Kashgar - a Prince, I understand, of great enlightenment - desired vengeance upon the men of Europe, he could hardly have gone more efficaciously about his purpose than by sending us this apple of discord.	Пустить их по рукам простых смертных - значит вводить добродетель в искушение. Если кашгарский раджа - властитель, как я понимаю, весьма просвещенный - пожелал бы отомстить европейцам, он не мог бы скорее достигнуть своей цели, как послав им это яблоко раздора.
There is no honesty too robust for such a trial.	Ничья честность не устоит перед таким соблазном.
I myself, who have many duties and many privileges of my own - I myself, Mr. Vandeleur, could scarce handle the intoxicating crystal and be safe.	Попади ко мне в руки этот обольстительный камень, я не поручился бы за себя самого, хотя у меня много своих привилегий и обязанностей.
As for you, who are a diamond hunter by taste and profession, I do not believe there is a crime in the calendar you would not perpetrate - I do not believe you have a friend in the world whom you would not eagerly betray - I do not know if you have a family, but if you have I declare you would sacrifice your children - and all this for what?	Вы же охотник за алмазами по склонности и образу жизни, и я не верю, чтобы в списках Ньюгейтской тюрьмы нашлось такое преступление, какого вы не совершили бы, - не верю, чтобы у вас был на свете друг, которого вы не поспешили бы предать, мне неизвестно, есть ли у вас, семья, но если есть, я уверен, вы пожертвовали бы детьми, - и все это ради чего же?