Алмаз Раджи (The Rajah's Diamond)

"I am beginning to learn the world," replied the other, "and I see that you have every reason to play me false, and not one to deal honestly.	- Я начинаю разбираться в жизни, - ответил молодой человек. - И понимаю, что у вас есть все основания обманывать меня и никаких, чтобы действовать честно.
I am not here to pick expressions either; you wish the diamond for yourself; you know you do - you dare not deny it.	Я тоже пришел не для того, чтобы подбирать выражения. Вы сами хотите завладеть алмазом, -да, да, вы не посмеете этого отрицать.
Have you not already forged my name, and searched my lodging in my absence?	Разве вы уже не подделали однажды мою подпись и не перерыли мою комнату, пока меня не было?
I understand the cause of your delays; you are lying in wait; you are the diamond hunter, forsooth; and sooner or later, by fair means or foul, you'll lay your hands upon it.	Мне понятны причины ваших проволочек: вы просто выжидаете. Вы ведь охотник за алмазами и надеетесь раньше или позже, правдой или неправдой, а прибрать его к рукам.
I tell you, it must stop; push me much further and I promise you a surprise."	Говорю вам: пора этому положить конец. Не доводите меня до крайности, не то я обещаю вам неприятный сюрприз.
"It does not become you to use threats," returned Vandeleur.	- Бросьте вы мне угрожать, - отрезал Венделер.
"Two can play at that.	- За мной ведь по части сюрпризов тоже дело не станет.
My brother is here in Paris; the police are on the alert; and if you persist in wearying me with your caterwauling, I will arrange a little astonishment for you, Mr. Rolles.	Мой брат сейчас в Париже. Полиция настороже. Если вы будете и дальше надоедать мне своим нытьем, мистер Роллз, я сам устрою вам неприятность.
But mine shall be once and for all. Do you understand, or would you prefer me to tell it you in Hebrew?	Но уж это будет первая и последняя, понимаете? Как еще с вами разговаривать?
There is an end to all things, and you have come to the end of my patience.	Всему бывает конец, приходит конец и моему терпению.
Tuesday, at seven; not a day, not an hour sooner, not the least part of a second, if it were to save your life.	Во вторник, в семь. Ни днем, ни часом, ни секундой раньше, хоть умрите.
And if you do not choose to wait, you may go to the bottomless pit for me, and welcome."	А если не хотите ждать, то, по мне, проваливайте ко всем чертям!
And so saying, the Dictator arose from the bench, and marched off in the direction of Montmartre, shaking his head and swinging his cane with a most furious air; while his companion remained where he was, in an attitude of great dejection.	С этими словами диктатор поднялся со скамейки и, яростно размахивая тростью и дергая головой, зашагал по направлению к Монмартру, а его собеседник остался на месте в совершенном унынии.
Francis was at the pitch of surprise and horror; his sentiments had been shocked to the last degree; the hopeful tenderness with which he had taken his place upon the bench was transformed into repulsion and despair; old Mr. Scrymgeour, he reflected, was a far more kindly and creditable parent than this dangerous and violent intriguer; but he retained his presence of mind, and suffered not a moment to elapse before he was on the trail of the Dictator.	Френсис не мог опомниться от изумления и ужаса. Чувства его были в полном смятении. Нежность, наполнявшая его сердце, когда он усаживался на этой скамейке, сменилась отвращением и отчаянием. "Старый мистер Скримджер, - раздумывал он, - родитель куда более добрый и благопристойный, чем этот бешеный и опасный интриган". Однако он все же сохранил самообладание: минуты не прошло, как Френсис уже шел следом за диктатором.