Алмаз сознания

Иосиф был членом синедриона — еврейского суда старейшин — и пользовался у людей почётом и уважением. Тайный ученик Христа был богат, имел свой дом, сад, слуг, семью. Но он решил покинуть своё жильё, ничего никому не говоря. Кровь Иисуса волновала, будоражила его сердце…

Но куда идти?

Вечером в субботу к Иосифу пришла Мария Магдалина и сообщила, что тело Иисуса из гробницы таинственно исчезло. И это стало знаком к намеченному странствию.

Иосиф не относился к самым близким ученикам Христа, он просто на неком смутном, неясном уровне ему симпатизировал. Его влекло к нему. Он даже ещё не был посвящён в тайное знание. Но у него находился священный Грааль!..

Христос умер… Умер???

Поздно этой же ночью Иосиф уединился и бережно достал из тайника заветную, серебряную чашу. Почти до самых краёв она была наполнена густой, тёмно-багровой кровью Иисуса. В тишине комнаты разливались утончённые ароматы и сладкие благоухания. Сердце сжалось, зазвенело тайными, шёлковыми струнами. Отдалось в душе чувствами глубочайшего сострадания, тоски, печали и раскаяния. В эту минуту Иосиф был готов отдать за Христа и его дело всю свою жизнь. Он был готов идти с ним до самого конца, вплоть до собственного распятия и смерти. Он готов принести в жертву и свою кровь, до самой капельки.

И услышал он тихий, проникновенный голос внутри себя:

— Сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается…

Вглядывался Иосиф в кровь Иисуса, вдыхал её чарующий, волнующий аромат и вдруг почувствовал в себе неодолимое желание впитать в свою плоть притягательную, божественную жидкость Грааля, слить свою кровь с кровью Учителя… Стать с ним единым, братом по крови, одним целым. И в самоотверженном, страстном душевном порыве он поднёс чашу к своим губам и сделал несколько глотков.

Христос — умер!

Вначале он ничего не почувствовал — тот самый миг, провал в сознании, — когда вкусовому импульсу требуется некоторое время, чтобы быстро пробежать по нужному нерву, добраться до мозга и вызвать определённый тип ощущения. Но вкус не ощущался и потом. Это было похоже на то, как будто пьёшь свежий, целительный, природный и насыщенный жизнью воздух.

Сначала волна радостного и опьяняющего холодка наполнила лёгкие Иосифа. Одновременно восторженным трепетом отозвалось сердце. Ум мгновенно замер в восхищении. На языке не было слов! По привычке Иосиф хотел себе объяснить, что с ним происходит, но онемел от восторга. Некая умиляющая, бархатно-сладостная, нежнейше-воздушная эссенция таящим маслом скользила по горлу, заливала своим пронизывающим благоуханием всю грудь, распространялась по телу в разные направления, в живот, конечности… Там, куда плавно притекала волшебная субстанция, мгновенно оживала некая сокровенная часть. Открылись духовные очи Иосифа, и он стал видеть внутренности своего тела; его, как сосуд, медленно заливала ярко сверкающая и переливающаяся золотисто-белым светом плазменная, горящая жидкость. Иосиф в изумлении почувствовал, что он отныне — необъятен, нетленен, безразмерен, неуничтожим! Ум так и не смел, не смог! вмешаться в чарующее преображение души и тела отпившего из Грааля. В восхитительном и самом утончённом блаженстве, усладе, которые не способен описать ни один язык в мире, растворилось сознание Иосифа!

Христос — жив! — запело всё внутри и вокруг. Грааль посвятил своего хранителя в неземные тайны, мгновенно высветив всю суть, весь сокровенный смысл всякой жизни не только на земле, но и во всём необъятном космосе. Кровь Иисуса была живой Божественной субстанцией! Иосиф мгновенно прозрел: вся Вселенная была наполнена этой светоносной, огненной, светящейся жидкостью. Она непостижимым образом струилась ручейками и потоками по всем мыслимым и немыслимым направлениям. Повсюду сверкал, искрился и пульсировал этот находящийся в непрестанном движении живой, драгоценный, нетварный, сущий и вечный Свет! И посвящённый, в котором ранее этот свет почти отсутствовал, — его было крайне мало! - сам стал этим божественным, восхитительным Светом! Попасть в царство самого Бога, Отца Небесного…

Бессмертен! Неуязвим! — не мыслью, но абсолютной полнотой переживания растекалась кровь Спасителя в теле посвящённого и безмолвно кричала о вечной молодости и Любви.

Он стоял в изумлённом замирании уже целый час; но спроси его о времени, — ничего не ответит Иосиф. — Может сто лет прошло, а может — только миг. Забыты и тело, и мир в неописуемом переживании нечеловеческого счастья.

Ещё не кончилось посвящение. Умерилось волшебное сияние, смирил свою переполняющую через край силу животворящий Свет, и осознал Иосиф его источник, почувствовал его сосредоточие в своём омолодившимся и высветленном теле.