Алмаз твоих драгоценных глаз (СИ)

– Тише, – слышу я голос своей соседки. – Не шуми, Пози. Пусть девочка отдохнет. Утро вечера мудренее, – даже свет не включают – боятся меня разбудить. Соседняя кровать приминается под тяжестью двух тел. Успеваю сосчитать до трехсот, и мерное дыхание Пози начинает сливаться в одну мелодию с негромким храпом матери. Сегодня Морфей, пользуясь огромным количеством ярких впечатлений, забрал их в свое царство на удивление быстро. Лежу в кровати еще час. Голоса Вика и Рори тоже постепенно смолкают, видимо, прогулка с Прим подействовала на среднего Хоторна особенно умиротворяющее. Досчитываю до тысячи и откидываю одеяло. Вытаскиваю чемодан из-под кровати и на цыпочках выхожу из комнаты. Переодеваться нет времени – накидываю на помятые Гейлом кремовую блузку и черную юбку гранитовое пальто, молния на сапогах издает слишком много шума. В темноте путаю перчатки, натягивая на правую руку перчатку с левой. Открывая дверь, запинаюсь за порог, боже, я забыла, что здесь есть порог. Спускаясь по ступенькам, ежусь от холода: ноябрьский ветер пронизывает меня насквозь и пригибает оголенные деревья к земле, почти переламывая их надвое. Кидаю последний взгляд на любимый дом. Вот таким я тебя и запомню: темным и холодным… Смахиваю слезы и выбегаю на шоссе, едва не упав под колеса какой-то машины. Водитель, не стесняясь в выражениях, объясняет мне, куда нужно смотреть при переходе дороги. Умоляю его довезти меня до станции и протягиваю крупную купюру, мужчина хмурится, но дверь открывает. Гудки поездов принимаются тормошить мой слух слишком быстро.

– Приехали, дамочка, – кричит он. – Вылезай.

– Спасибо, – дрожащими губами шепчу я и ступаю на холодный заснеженный асфальт.

– Кассы там, – грубым голосом ориентирует он меня, показывая на огромную коричневую будку. Благодарю его еще раз.

– Один билет на ближайший поезд, – пищу я, глядя на рыжую кассиршу с зелеными глазами.

– Куда? – сухо спрашивает она. Куда? Я и сама не знаю. Куда угодно, только не в Двенадцатый. – Давайте в Седьмой, – там хоть лес есть.

– Отправление в 11:00.

– А куда уходит тот, что уже стоит на путях?

– В десятый.

– Значит, я еду в десятый, – протягиваю ей новый паспорт.

– Вам, Мадж Андерси, совсем без разницы? – удивляется она, а я киваю. – Вагон четвертый, место – 72, – вздыхаю. Издевается она что ли: даже номер билета совпадает с номером квартиры Гейла. Хватаю билет и пулей бегу в сторону путей. Какой-то парень помогает мне залезть на высокую ступеньку. Невольно я вспоминаю, как спрыгивала. Дойдя до нужного места, буквально падаю до него. Напротив сидит пожилая женщина в шляпе и мальчик лет пяти, они протягивают мне леденцы, от которых я отказываюсь. «Прощай каменная коробка, – шепчу я, едва поезд начинает набирать ход, – прощай, Гейл. Прощай навсегда». Веки тяжелеют, и я проваливаюсь в сон, сон, который смаривает меня от усталости. Он слабый и прерывистый: я точно рыба, выброшенная на берег. Трудно дышать. Хватаю ртом воздух, женщина предлагает мне воды. Я закашливаюсь, ставя стакан на столик. Поезд замедляет ход, чьи-то сумки, закинутые наверх, падают с полок на пол. Мгновение, и мы останавливаемся.

– Уже приехали? – удивляюсь я.

– Нет, – женщина пожимает плечами. – Еще даже четвертый не проехали.

– На путях стоит четыре машины, – кричит ее внук, выглядывая в окно. – Они не позволяют поезду ехать дальше.

– Господи, – женщина начинает плакать. – Еще этого не хватало. Мы все умрем.

– Спокойствие, только спокойствие, леди и джентльмены, – между рядами проносится задорный голос Дика Оуенса, одетого по форме и каждый раз прикладывающего руку к фуражке, чтобы отдать воинское приветствие. – Ваша поездка продолжится. Просто специальная группа ищет особо опасную воровку, которая сидит в Вашем вагоне, – возгласы пассажиров становятся еще громче.

– Мистер Оуенс? – вскакиваю со своего места. – Вы пугаете людей.

– Вот и нашлась, – улыбнувшись, сообщает он и щелкает пальцами, словно делает знак кому-то невидимому. Чья-то крепкая рука обхватывает мое запястье и тащит к выходу.

– Пустите немедленно, – кричу я, пытаясь вырваться, оглядываюсь и замечаю Гейла.

– Выходи из вагона, – усиливает хватку. – Ты никуда не едешь!

– Это уже не тебе решать.

– Мне, потому я тебя люблю и отпускать не собираюсь.

========== Мой прекрасный герой ==========

Отступаю назад и глубоко вздыхаю. Что? Да нет, это всего лишь сон, или приятный, восхитительный, исполняющий самое заветное желание бред моего полусумасшедшего подсознания. Сейчас я растаю, обрадуюсь и… проснусь в своей спальне крайнего дома на центральной улице Дистрикта-12. На всякий случай защипываю хороший кусок кожи на запястье, закрываю глаза, и…

‒ Девушка, ‒ ворчливый голос моей соседки по сидению заставляет тело вздрогнуть, ‒ девушка, время дорого, а из-за Вас поезд не двигается дальше.

‒ Простите, ‒ говорю я сконфуженно. Что же делать? Может, в другой вагон перейти? Не потащит же Гейл меня силой на улицу.

‒ Эй, ‒ к возмущенной проповеди соседки добавляется рассерженный голос пожилого тучного мужчины с тростью, ‒ решайте свои проблемы побыстрее.