Алмазная академия

А спалось в пещере, которая теперь навсегда останется для меня связана со столькими моментами, упоительно сладко.

Утром отрабатывали полеты.

Точнее, сначала Ривер учил меня превращаться туда-обратно, но я даже не слушала, что он там объясняет. Оно само как-то получалось. Без проблем, усилий, боли, вроде бы даже без магии. И это меня вполне устраивало.

Летать оказалось сложнее. Из-за того, что драконица много лет была неактивна, лапы у нее оказались слабые, и сил нормально оттолкнуться от земли не хватало. Крылья тоже пока годились только на то, чтобы ими грести. Кстати, плавать получалось неплохо. Я запыхалась, насмешила обычно угрюмого дракона, наблюдающего это безобразие с берега… и какая-то наглая рыбина попыталась тяпнуть меня за хвост. Зато слишком холодная для адамаса вода подошла дракону в самый раз.

– А раньше она плавать не умела, – задумчиво отметил Ривер, взад-вперед прохаживаясь вдоль кромки озера.

В человеческом облике я тоже не умею, а так… Вода выталкивает полутораметрового зверя словно пробку и с легкостью удерживает на поверхности. Странно, но факт.

Ай! Да что ж такое, опять рыба на хвосте висит!

Мотнув новой, но уже богатой на приключения конечностью, я швырнула очередную добычу дракону, оттопырила хвост и бодренько погребла к суше.

– Взлететь не взлетела, но поесть нам добыла. – Ривер неприлично ржал.

Гад! Чешуйчатый. Но его немного извиняло то, что рыбешки попались крупные, а значит, наесться нам хватит, а еще то, что утром он не с пустыми руками явился, а принес платье, полотенце, расческу и прочие мелочи, без которых никак.

Я выкарабкалась на берег, дошлепала до мехового покрывала, обернулась и принялась приводить себя в порядок. В отношении того, что дракон имеет ко мне – хоть бы и обнаженной – хоть какой-то интерес, не обольщалась, но все равно проверила, не подглядывает ли. Ничего подобного, Ривер отвернулся и возился с костром и рыбой.

Ран спал. Еще со вчерашнего вечера, и так крепко, что наша возня его не разбудила.

Тяжелое, прерывистое дыхание внушало опасения не только мне, но даже безразличной к магу драконице.

– Что с ним? – не выдержали мы.

Пальцы как раз справились с двумя последними пуговками на платье.

Почему-то в душе царила непреложная уверенность – дракон точно знает.

– Еще не издох, – равнодушно отозвался Ривер.

Руки просто-таки зачесались столкнуть его в костер. Гад!

– Др-р-ракон! – Рычала я всамделишно.

Ничего себе вокальные данные открылись!

– Сама-то не чувствуешь? – вполне мирно осведомился Орциус.

– Нет…

– Ну так хоть понюхай.

Яснее не сделалось, я даже решила, что он издевается. Но за Рана стало так страшно, что я посомневалась минутку и пошла его обнюхивать.

Маг дернулся, но приближения не почувствовал и не проснулся.

Не то у ящеров с обонянием что-то странное, не то… От профессора правда пахло чем-то мерзким, похожим на гниющее мясо.

– Что это? – Голос от страха упал до шепота.

– Игры с темной магией, абсолютно чуждой адамасам, не проходят бесследно, – увлеченно разделывая рыбу, пожал широкими плечами дракон. – Пришел час расплаты.

Мысли вспышкой резанула картинка: теплая золотая искорка перебралась из его сердца в мое, и у Веорана из носа опять пошла кровь.

– Он не виноват. – Губы слушались с трудом. – Он тогда еще даже не появился на свет!

– Но его мать колдовала… или купила колдовство не ради себя, а для своего неродившегося ребенка. И все сложилось так, что цепочка самых разных событий привела Веорана к наследству, – жестоко напомнил дракон. – Он пользовался плодами ритуала, значит, и платить по счетам ему.

И Веоран об этом знал, когда отдавал свою удачу мне. Не мог не знать!

Глаза защипало от слез.

– И что теперь? – Нужно было выяснить все до конца.

А дракону оказалось не жалко информации, тем более что она меня точно не обрадует:

– Когда сунулся следом за мной в пещеру с рахайлами, он знал, что пострадает, но также знал, что абсолютная удача его спасет. Вот и не побоялся. – Ривер выковырял из вещей баночку с солью, посыпал рыбу и пристроил ее над костром. – Пакостные наросты изрядно подъели его магию, некоторые жизненные нити оказались разорваны. А удачи он лишился раньше, чем она успела все восстановить. Теперь магические каналы гниют изнутри. Пока только на ментальном уровне, но через неделю, максимум две процесс перейдет и на физическое тело.

Я похолодела.

– Он умрет?!

– Да, – буднично отозвался дракон, прошел к озеру и ополоснул руки в воде. Разговаривала со мной по-прежнему его спина: – У харз Аадора был выбор, его жизнь или твоя. Он выбрал твою.

Мамочка… Мама…

– Но можно же как-то его спасти?

Исполненный мольбы взгляд равнодушной спине оказался нипочем.

– Нет.

Точно. Рахайлы смертельно опасны для адамасов.

Выхода из этой ситуации не предусмотрено.

Представления не имею, сколько я так простояла, обхватив себя за плечи и пустым взглядом уставившись на озеро. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал… Тем более Ран!

Иссякший прииск, я вообще не представляю, как стану жить без него!

Губы предательски задрожали. Первая слезинка сорвалась с ресниц, скатилась по щеке и повисла на подбородке.