Алмазная авантюра

– Хочу заметить, что здешняя жизнь очень тебе идет. И если честно, я уже много недель не вспоминал о Лос-Анджелесе.

– А я много о нем думаю. И пришла к вы воду, что для меня Лос-Анджелес означает работу, тогда как Прованс, как ты понимаешь, – это удовольствие.

Она поглядела на Сэма, и на ее лице был написан невысказанный вопрос.

– Мне кажется, это веский довод остаться здесь, – сказал Сэм. – И наверное, мне стоит найти работу.

Он был вознагражден самой широкой улыбкой за весь вечер.

На следующее утро Сэм присоединился к Ребулю за завтраком на террасе.

– Как опера?

– Великолепно, – сказал Ребуль. – Про сто изумительно. Моника была в восторге. Должно быть, сегодня мы увидим ее поющей. – Он налил им обоим кофе. – Итак, к делу. На чем мы остановились вчера вечером?

– Ты объяснил мне, почему Коко стоит взять на заметку. Но прежде чем мы продолжим, нужно решить один вопрос, который ставит меня в тупик. Я имею в виду эти миниатюрные ручки. Ведь если она имеет отношение к ограблениям, зачем оставлять такие улики? Это какая-то бессмыслица.

– Сэм, это полностью согласуется с ее характером. Прежде всего, она считает, что занимается искусством, а произведения искусства должны быть подписаны художником. И эти женские ручки – ее подпись. Кроме того, она до крайности уверенная в себе женщина, уверенная до безрассудства. Она наверняка думает, что никто не соберет воедино эти разрозненные детали. И если бы вам с Филиппом не повезло, она оказалась бы права. Полиция их не заметила, да и Мими обратила внимание совершенно случайно. Но даже и теперь это весьма и весьма косвенное доказательство. Если ты заявишь о нем, она попросту рассмеется тебе в лицо.

Сэм был вынужден согласиться:

– Ты прав. Я подумывал обратиться к Эрве, чтобы тот понаблюдал за ситуацией, но понял, что это бессмысленно. Что же нам делать?

– Не сдавайся, – сказал Ребуль. – Если она проделала это трижды, есть большая вероятность, что повторит еще раз, и вот тут-то ее и нужно ловить.

Пока Сэм обдумывал его слова, на террасу вышла Моника – портрет в черно-белых тонах: белая рубашка, белые брюки, блестящие черные очки и блестящие черные волосы.

– Что-то вы оба слишком серьезны для такого чудесного утра. Что-то случилось? Не ужели rosé все-таки кончилось?

Клодин сидела на заднем сиденье машины, пролистывая документы, которые везла Джонсонам. У нее была целая папка бумаг, без которых не обходится ни одна сделка во Франции. Еще была верстка нескольких журнальных страниц, дополненная подписями к фотографиям, а также подробно расписанное предложение по дизайну обложки. Этот номер должен получиться сногсшибательным, решила она, когда Роланд, ее водитель, подъехал к воротам дома Джонсонов.

– Ты не забыл захватить печенье?

Филипп предупредил Клодин, что ее, скорее всего, встретит на дороге Перси, который питает слабость к чужим автомобилям.

– Нет, конечно, мадам, – ответил Роланд. – Самое лучшее, в форме косточки, печенье «Фидо». У меня целая коробка.

Перси, как и ожидалось, появился, стоило им выехать на дорожку, однако, когда его осыпало градом из печенья, сразу же оставил мысли о нападении на машину. Джонсон с интересом наблюдал за происходящим от парадной двери и улыбался, приветствуя Клодин:

– Что ж, вы знаете путь к собачьему сердцу. Входите.

– Божественно, – сказала Клодин, когда они прошли через весь дом в кабинет Джонсона. – Даже шикарнее, чем я ожидала.

– Это все атмосфера. Я вижу, мы с вами отлично поладим. А теперь давайте посмотрим, что вы принесли.

Клодин принялась раскладывать верстку по столу Джонсона, начав с обложки, на которой дом был представлен общим планом под сверкающим солнцем и с заголовком «Продается рай».

Джонсон кивнул.

– Мне нравится, – сказал он. – Очень хорошо.

Он воодушевился еще больше, когда Клодин пролистала перед ним статью на шесть страниц, которая заканчивалась маленьким пустым прямоугольником, отмеченным знаком вопроса.

– Вот здесь мне потребуется ваша помощь, – сказала Клодин. – Для тех, кто захочет узнать подробности, – а я уверена, что таких будет немало, – мы должны указать имя и контактный телефон человека, который ответит на вопросы: прежде всего, цена, ну и другие подробности, какие, по вашему мнению, были бы интересны потенциальному покупателю. Но я уверена, что вы не захотите заниматься этим лично.

– Это не проблема. У меня в Ницце есть юрист. Очень здравомыслящий человек. Отвечать на вопросы могут в его офисе. Все это в высшей степени удобно. У меня остался только один вопрос: сколько я вам за это должен?

– Mais rien du tout[71]. Ничего. Вы предоставляете журналу изумительный материал. Если благодаря статье удастся продать дом, ну, пришлете ящик шампанского. Но не больше.

Джонсон произвел простые подсчеты. Комиссионные агента по недвижимости составляют примерно пять процентов. В случае продажи за десять миллионов получается полмиллиона евро, которые ему не придется отдавать.

– Великолепно, – сказал он. – Договорились.

22

Ах эти радости больших приемов…