Алмазное сердце

— Бриллиант в форме сердца, — скрипучим голосом отчеканил ювелир. — Чистый камень, без дефектов. Продан!

— Как? — я был готов к этому, но так надеялся на лучшее.

— Продан. Колье. Оправа из белого золота, три ряда камней, бриллианты и сапфиры.

— Кто покупатель? — я схватил человека за руку, но тут же отпустил, наткнувшись на недовольный взгляд.

— Маркиз Ликон.

— Где я могу его найти?

— В дворянских списках, — отрезал мастер, развернулся на каблуках и, не прощаясь, пошёл к ведущей в дом двери.

В город мы вернулись уже затемно. После очередной неудачи мне хотелось одного — скорее добраться до постели. Унго пошёл, чтобы заказать поздний ужин, а я поднялся в номер, взял у сопровождавшего меня лакея канделябр с зажжёнными свечами, отворил дверь и ужаснулся открывшейся с порога картине.

— Хозяина сюда! Немедля!

В комнате всё было перевёрнуто вверх дном. Явившийся управляющий ничего не смог объяснить по этому поводу и послал за стражей, а мне предложил составить опись украденного. Очевидно, подобное в этом приличном на первый взгляд заведении случалось не раз, и как себя вести служащие знали.

Может, я и забыл о чем‑то, но вроде бы ничего из вещей не пропало. А вот непоправимо испорчено было многое. У всех камзолов, плаща и куртки вспороли подкладку. Изрезали две пары сапог. Кожаный саквояж чуть ли не на ленты покромсали. Поймал бы вредителя, тоже на лоскутки порвал бы! Но, как ни странно, я не чувствовал в комнате посторонних запахов. Только свой, Унго и свежий — пришедших на мой зов людей. Даже горничная в наше отсутствие, похоже, не заходила. Ничего не оставалось, как дожидаться прихода блюстителей порядка и надеяться, что они внесут в это дело ясность.

Но вместо городских стражников явились гвардейцы и укутанный в коричневую мантию маг–дознаватель. Приглядевшись, я узнал дэя Алессандро.

— Здравствуйте, дэй Селан, — приветствовал он меня сухо. — Вам придётся пройти с нами.

— Это арест? — заподозрил я по его тону и на всякий случай убрал за спину руки. — На каком основании? Обвините меня в порче моего же имущества?

— На дэя Роджера напали минувшей ночью. И мне кажется, вы к этому причастны.

— Минувшей ночью, дражайший, я был здесь, и тому есть свидетели.

— Я имею в виду причастность иного рода, — произнёс маг вкрадчиво. — Дэй Лён–Леррон очень плох, рядом с ним неотлучно находится целитель, но мой добрый друг несколько раз приходил в сознание, чтобы сказать несколько слов. Знаете, что это были за слова? «Виктория», «бумаги», «оборотень».

Да пусть теперь что угодно говорит!

— Может, он хотел рассказать, — начал я тихо, чтобы гвардейцы не услышали, — как нанял некоего оборотня, чтобы забрать кое–какие бумаги у женщины по имени Виктория? Я могу повторить эту историю перед судьёй, если хотите.

— Будете заявлять об ограблении? — спросил толстяк, поразмыслив над моим предложением.

— Нет.

Всё равно ничего не пропало.

Но налёт на номер в свете известия о нападении на Лён–Леррона уже не выглядел выходкой умалишённого. Кто‑то что‑то искал. И я догадывался, что.

Меня отследили от Лазоревой Бухты, узнали о моей встрече с баронетом. Почему наведались сначала к нему, а не ко мне? Верно, сочли меня лишь наёмником на службе у знатного дэя, а к нему, как к заказчику, пришли за украденными документами. Но каким образом меня связали с бумагами Виктории?

— Сана! — Хоть я и был сейчас в человеческом облике, явственно ощутил, как шерсть вдоль хребта встала дыбом от нехорошего предчувствия.

— Что вы сказали? — переспросил дэй дознаватель.

— Чтобы вы проваливали из моего номера, если не можете предъявить вразумительных обвинений! — рявкнул я.

Посох Создателя, как же это всё не вовремя! Мне нужно искать камень, а я отвлекаюсь не пойми на что!

Но, похоже, я втянул бедную лекарку в историю куда более неприятную, чем казалось на первый взгляд.

Глава 8

Лисанна

Экипаж неспешно катит по пыльной просёлочной дороге, за окнами колыхаются золотые волны пшеничного моря, солнце пробивается внутрь сквозь плохо задёрнутые занавески и отражается десятками мелких искорок в бриллиантовой серёжке сидящего напротив мужчины. Кажется, я потеряла нить разговора, засмотревшись на эту блестящую капельку. О чем он меня спрашивал?

— Лисанна, вы меня слышите?

Голос чужой, незнакомый. С трудом разлепляю отяжелевшие веки, чтобы увидеть склонившуюся ко мне тень.

— Лисанна!