Алмазное сердце

Пошарив в сумке, я достал стопку листов, но это оказались бумаги не из шкатулки, а те, что я прихватил со стола — по всему, документы моей спутницы. Оттягивая знакомство с тайнами покойной дэйны Виктории, я проглядел их. Письмо–характеристика расписывало дэйни Милисенту Элмони как прилежную ученицу, показавшую отличные результаты в теории и практике, и я не удержался от смешка, вспомнив уксус и масло. Следующий документ заставил меня недоуменно нахмуриться. Это была нотариально заверенная доверенность: Милисента Элмони перепоручала выполнение работ по договору найма некой Лисанне Дманевской. Это имя было мне откуда‑то знакомо, а сама доверенность была составлена неверно и не имела юридической силы — в прилагаемом тут же договоре найма чётко значилось имя Элмони, и передача обязанностей третьему лицу в условиях не оговаривалась. Прохвост–нотариус должен был знать, что доверенность на выполнение работ по такому договору будет незаконной. Но Милисента, видимо, тоже об этом узнала, раз уж поехала к баронессе Солсети лично. Очередной развёрнутый лист подверг предыдущую мысль сомнениям — паспорт на имя Лисанны Дманевской. Зачем Милисенте чужой паспорт? Тем более, что путешествовать по нему она вряд ли сможет: в документе помимо имени и возраста имелось подробное описание дэйни Лисанны. Рост, сложение, цвет глаз, цвет волос. За исключением последнего всё перечисленное соответствовало и самой Сане…

Сана! Вдруг всё встало на свои места. Сана — Лисанна, но уж никак не Милисента. Я вспомнил, как она, смущаясь и путаясь, пыталась пояснить подобное сокращение имени. И это её бегство из Лазоревой Бухты: поняла, что в ходе следствия станет известно, кто она на самом деле, и решила сохранить свой секрет, обменяв его на чужой. Стало быть, передо мной не Милисента Элмони, а Лисанна Дманевская… Помоги Создатель, где я слышал это имя? Или не Лисанна? В паспорте значились светлые волосы, а у спящей девушки они рыжие. Хотя для женщины сменить масть — сущий пустяк. Знаю по кузине Бернадетт, за неполные тридцать лет успевшей побывать и блондинкой, и брюнеткой, да и рыжей тоже.

Чтобы проверить догадку я присел рядом с лекаркой и осторожно провёл рукой по спутавшимся огненным прядям. Волосы были рыжими от самых корней. Но на коже головы виднелись мелкие коричневатые пятнышки: может, естественные веснушки, а может, следы недавней окраски. Любопытство не отпускало, и я притянул ко рту и легонько погрыз длинный локон, пытаясь определить краситель на вкус.

— Если решил её съесть, начинать лучше с шеи, — раздался за спиной насмешливый голос.

— А я бы предпочёл бедрышко, — подхватил второй.

Они подошли с подветренной стороны, чтобы я не почуял их заранее, но сейчас я уже отчётливо слышал чужой запах и, ещё до того как обернулся, знал, кого увижу. Волки, двое, один старше меня, другой — младше. Родственники. Это определил, уже всмотревшись в похожие широкоскулые лица с раскосыми тёмными глазами и одинаково ухмыляющимися тонкогубыми ртами. Для отца и сына разница в возрасте невелика, значит, братья. Одеты они были в традиционные наряды стайников: длинные рубахи из домотканого полотна, свободные штаны, на ногах легкоступы из сыромятной кожи. Но подпоясаны мужчина были зелёными кушаками, а это, как я помнил, цвет младших семей, — значит, особо церемониться не стоит.

— Приветствую вас, братья, — сказал я негромко, чтобы не потревожить Сану.

Новоприбывшим было сложней: по расшитой цветочками скатёрке определить моё место в иерархии стаи им не удалось, и парни не знали, какой взять тон.

— И тебе здравствовать, брат, — поклонился младший из волков.

— Как вы обошли кордоны? — строго, но без враждебности спросил старший.

— Мы пришли по Тропе, — ответил я честно.

— Ула так и сказала, — младший смотрел на меня со смесью удивления, недоверия и уважения.

— Она вас послала? — спросил я.

— Да.

— Вы быстро подоспели.

— Да мы особо не торопились, — усмехнулся старший. — До Верхнего Селения рукой подать. Но тебе должно быть, приятнее спать на земле, чем в тёплой постели.

— Я сам решаю, где мне спать.

Голос непроизвольно сорвался на рык, но оно и правильно. Здесь не столичный салон, где можно часами соревноваться в остроумии, а я — не тот волк, над которым стоит подтрунивать.

— Ждал, пока твоя женщина отдохнёт? — примирительно предположил младший. — Но лучше ей будет отоспаться в доме и после сытной трапезы.

С этим глупо было спорить.

Я несильно потряс Сану за плечо. Девушка открыла глаза и испуганно подскочила, очевидно, за время сна забыв всё, что с ней приключилось. Но нескольких секунд хватило, чтобы она всё вспомнила и сориентировалась.

— Это — друзья, — предупредил я её страхи по поводу незнакомцев. — Они проводят нас в посёлок.

Но пошли не сразу: Сана заметила чернику, и следующие минут пять горцы–метаморфа с удивлением наблюдали, как слегка потрёпанная, но всё же достаточно элегантная городская девица жадно запихивает в рот пригоршни ягод и жуёт, громко чавкая и одновременно мурча от удовольствия.

Глава 9

Лисанна