Алмазные слезы

Мужчина не ответил, лишь озадаченно нахмурился и пожал плечами.

– И ведь не побоялись быть обнаруженными, бандиты!.. А ушли, должно быть, через потерну, там и до ворот недалеко.

– Роман Аркадьевич, а что вы знаете об убитой? – вдруг спросил Виктор, недвижно глядя на девушку.

– Служила фрейлиной, из дворянской семьи, отец – ветеран Русско-турецкой войны. Это если вкратце. А так в кабинете у меня должно быть досье.

– Покажете потом? Не сочтите за труд.

– Разумеется.

Громким эхом от стен коридора отозвались приближающиеся шаги – вернулся гвардеец, вручил полковнику журнал и вытянулся по струнке у дальней стены. Виктор едва не фыркнул.

И это называется служба!..

Он отвлекся от своих мыслей о том, какое наказание придумал бы для таких служащих, внимательно следя за меняющимся выражением лица Романа Аркадьевича. Тот побледнел так, словно из него разом выкачали всю кровь, затем побагровел, оттянул впившийся в шею ворот и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Виктор подался вперед.

– Как я и думал, – замогильным голосом сообщил полковник. – Как чувствовал, когда писал Илье Алексеевичу, чтобы прислали независимого человека… Ромашин и Вихров – это жандармы из дворца.

Он передал Виктору журнал и ткнул в две фамилии.

Виктор с трудом сдержал рвущиеся наружу проклятья, искренне надеясь, что Елене Павловне хватило здравомыслия последовать его совету.

– Едем во дворец. Нужно сообщить обо всем императрице. Эти двое ведь сейчас в карауле?

– Да, у них дежурство.

– Значит, после разговора с Ее Величеством побеседуем и с ними.

Роман Аркадьевич прищурился.

– Вы что-то задумали.

– У госпожи Воронцовой при дворе были поклонники из жандармерии, вполне вероятно, их видели вместе, – ответил Виктор. – Не удивлюсь, если один из приезжавших вчера жандармов как раз входил в число поклонников фрейлины. И я догадываюсь, кто нам сможет помочь в опознании.

«Любезная Елена Павловна!

Я пишу вам это письмо, поскольку вчера вы были со мной предельно откровенны, а также потому, что отныне отвечаю за безопасность вашу и остальных фрейлин. Сообщаю вам, что вероятнее всего вы были правы насчет потерянного колье княгини Натальи Алексеевны. В комнате госпожи Кирсановой мною были найдены заметки о легенде, которую вы мне вчера пересказали. Других улик, указывающих на связь камеристки с шантажом или чем-то подобным, обнаружено не было, а посему я признаю вашу правоту.

Искренне прошу вас ничего не предпринимать до моего прихода. Не ходите в старое крыло и не подавайте вида, что знаете причину убийства камеристки. Я прибуду во дворец ближе к обеду.

Смею надеяться на вашу помощь и в дальнейшем, поскольку это не все новости, которые я должен вам сообщить. Только что пришли известия о том, что в коридорах Петропавловской крепости найдена убитой придворная дама. Городовой опознал в ней госпожу Воронцову Анну Ивановну. Прошу вас донести эти вести до Ее Императорского Величества и не сообщать об этом никому больше, кроме Государыни.

Будьте на виду и не оставайтесь одна, а лучше не покидайте своих комнат. Там вы в безопасности.

Судебный следователь,

коллежский советник

Никифоров Виктор Андреевич».

От резко накатившего ужаса Элен не могла вздохнуть. Воздуха стало недостаточно, голова закружилась, перед глазами все потемнело, отчего она вынуждена была ухватиться за руку подбежавшего к ней лакея и обессилено позволила довести себя до ближайшего кресла.

Аннет… игривая, самоуверенная кокетка Аннет!..

Это попросту не укладывалось в голове – убита! И не где-нибудь, а в Петропавловской крепости! Это выходило за грани какого-либо осознания в принципе, даже больше, чем известия о гибели Марфы минувшим утром.

Две смерти за два дня. Господи, в какое время они живут!.. И неужели все из-за денег? Но почему Аннет? Или это ее разговор с неизвестным она слышала вчера?