Алмазные слезы

– У меня был хороший пример для подражания перед глазами.

С тихим скрипом двери гостиной открылись, и в комнату вошла чуть запыхавшаяся Натали, виновато сделала реверанс и выпрямилась.

– Прошу прощения за опоздание, погода просто ужасная, мы еле добрались – такие сугробы!..

– Проходите, Натали, пока чай окончательно не остыл, – поторопила ее Государыня.

Подхватив свою чашку, Наталья села по соседству с Элен, и та выглянула из-за книги с хитрым прищуром. До Виктора донесся ее тихий голос.

– Как поживает поручик?

– Элен! – густо залившись краской, возмущенно прошипела Натали, и Элен, давясь от смеха, вновь спряталась за своим чтением.

Вслед за Виктором повествование подхватил полковник, принявшись нахваливать молодого следователя, о котором он столько слышал от своего друга Ильи Алексеевича. Вскоре беседа плавно перетекла на разговоры об интересных случаях на службе, коих у Романа Аркадьевича за эти годы накопилось немало, и Виктор смог вздохнуть свободно.

Время бежало, пускай и незаметно. Когда часы на камине пробили десять, Мария Федоровна поднялась, извинилась перед всеми, попрощалась, наказав своим фрейлинам хорошенько отдохнуть, и удалилась. С ее уходом атмосфера неуловимо изменилась: Василина и Наталья будто слегка оживились, зашептавшись о своем девичьем, Роман Аркадьевич, утратив внимательную слушательницу, подскочил к ним с новой историей, а Виктор наконец улучил момент и подошел к Элен.

– Скучаете?

Девушка светло взглянула на него из-под ресниц и закрыла книгу.

– Почему вы так решили?

– За весь вечер вы едва перелистнули десяток страниц – значит, либо книга не очень интересная, либо вам просто скучно.

– Либо я всего лишь украдкой заслушалась нашего дорогого полковника.

Виктор оглянулся на оживленного Романа Аркадьевича, вспоминая, как тот незаметно для дам плеснул в свой чай что-то из собственной фляги.

– Сомневаюсь, что вам интересны охотничьи истории или рассказы о буднях полиции.

– Отчего же, его рассказ о вашей службе я слушала с предельным вниманием, – уколола его Элен. Он ограничился слабой улыбкой, и девушка вздохнула с тревогой. – Мне неспокойно за Мари и Анну. Как бы с ними чего не приключилось, в такую-то вьюгу.

– Зато теперь круг наших подозреваемых сузился до трех человек.

– Вы подозреваете Мари и Аннет?

Виктор не ответил, устремив взгляд в окно, в ночную темноту, но фрейлина все поняла и так, нервным движением принявшись теребить локон волос.

– Впрочем, вполне может быть… Но вы сказали о трех людях.

– Натали.

Девушка изумленно посмотрела на подругу, как раз что-то отвечавшую Роману Аркадьевичу, и с сомнением покачала головой.

– Нет, ни в коем случае! Я знаю Натали много лет, мы встречались еще до службы при дворе!..

– Однако почти все фрейлины Ее Величества практически весь день отсутствовали во дворце – кроме вас и госпожи Борщековой, я узнавал у стражи. Поэтому из подозреваемых можно исключить только вас двоих.

– Что ж, спасибо и на этом.

Она вздохнула как-то с содроганием, встала и всмотрелась в окно, тщетно пытаясь разглядеть силуэты подруг.

– Не переживайте вы так, – попытался ее успокоить Виктор. – Вам бы лучше отдохнуть и поспать – особенно после такого дня.

– Я все равно не усну, – тихо ответила Элен. – Я вообще очень плохо сплю.

– Тогда вам тем более нужно отдохнуть.

Василина с Натальей обернулись в их сторону, кивком головы указав на дверь, и вернулись к Роману Аркадьевичу. Элен посмотрела на Виктора долгим пронзительным взглядом, будто силилась что-то увидеть в его глазах, легко и печально улыбнулась, присела в реверансе.

– В таком случае, доброй ночи.

– Доброй ночи, Елена Павловна.

Фрейлины потянулись к выходу. Полковник отошел к окну, допивая свой чай, а Виктор вернулся к своему креслу, глядя вслед девушкам, когда замыкавшая их строй Элен внезапно оглянулась, столкнувшись с ним взглядом, совершенно очаровательно покраснела и так же быстро отвернулась, заставив его подумать о том, что этот безмолвный разговор сказал ему гораздо больше, чем все произнесенные за день слова – касались они расследования или нет.

Виктор сам не знал, что ожидал найти в доме камеристки. Перехваченные письма? Вырезки из газет для анонимного шантажа? Другой компромат?..

Вместо этого комната оказалась самой обыкновенной и даже обыденной. Заправленная кровать в углу, сменное белье в шкафу и на табурете, сложенная одежда на полках. На письменном столе пара книг – любовный роман и трактат, перья сложены в ящик, чернильница плотно закрыта. Ухоженное, чистое жилье.

Если бы не найденные в глубине стола заметки да спрятанные в трактате закладки на страницах об истории императорской семьи, он бы всерьез подумал, что Марфа вообще оказалась не в том месте не в то время.

Все-таки Елена Павловна была права, когда предположила, что мотивом преступления стал клад. Воистину проницательная и догадливая девушка, и ведь не побоялась быть осмеянной за такое предположение.

Немыслимая какая-то история получается. И все равно остается некто третий, кто и совершил убийство.