Алмазный огранщик

в голову поиграться с алмазами.

Помню, я посетил около пятнадцати различных магазинов, предлагая

себя на самую низшую должность, но меня без лишних проволочек

вытолкали из всех пятнадцати. Старый часовых дел мастер из городка по

соседству посоветовал мне прослушать курсы по сортировке алмазов в

Американском институте геммологии (АИГ) в Нью-Йорке — мол, с

дипломом мне легче будет устроиться на работу, а на занятиях я смогу

познакомиться с кем-нибудь, кто поможет мне в этом.

В этом институте я и встретил г-на Офера Азриеланта. Он проходил

курс обучения сортировке алмазов очень высокого качества, известных

как «производственные» или «сертифицированные» камни. Чтобы

отличить чрезвычайно дорогие сертифицированные алмазы от

поддельных или подправленных, надо уметь выявлять крошечные

каверны или другие изъяны размером с кончик иглы, да ещё и не путать

их с пылинками, дюжины которых, оседая на поверхность алмаза или

линзы микроскопа, так и лезут в глаза, норовя сбить тебя с толку. Итак, мы оба оказались там, чтобы узнать, как не остаться в этом деле без

штанов.

Офер сразу произвёл на меня впечатление своими пытливыми

вопросами к преподавателю и тем, как он дотошно исследовал и

подвергал сомнению каждую из предлагаемых концепций. Я твёрдо

решил прибегнуть к его помощи в поисках работы или даже предложить

ему самому нанять меня и с этой целью завязал с ним знакомство.

Несколько недель спустя — в тот день я сдал выпускные экзамены по

сортировке алмазов в нью-йоркских лабораториях АИГ — я придумал

какой-то повод зайти к нему в офис, чтобы попроситься на работу.

Мне крупно повезло: он в это время ещё только открывал свой

американский офис, филиал фирмы, уже основанной им на родине, в

Израиле. И вот я оказался в его конторе и стал умолять его обучить меня

алмазному бизнесу: «Я буду делать то, что потребуется, просто дай мне

шанс! Я буду прибираться, мыть окна — да что там, всё, что скажешь».

Он ответил: «Или у меня есть денег, чтобы тебе нанять? Но ви знаете

что? Я таки перетру с владельцем этого офиса — его имя Алекс

Розенталь, — и мы посмотрим, сможем ли мы уже платить тебе в

складчину. Тогда ты будешь выполнять поручения и всё такое для нас

обоих».

Так я, выпускник Принстона, стал мальчиком на побегушках за семь

долларов в час, таскаясь на своих двоих сквозь летний нью-йоркский

смог и зимние вьюги на окраину в Алмазный район, перенося на себе

немыслимые холщовые сумки, набитые золотом и алмазами,

предназначенными для отбора и вставки в кольца. Офер, его жена Ая и

немногословный, блестящий ювелир из Йемена по имени Алекс Гал

сидели вокруг единственного арендованного стола вместе со мной,

сортируя алмазы по классам, размечая их для огранки и обзванивая

потенциальных покупателей.

Зарплата была мизерная, да и та часто задерживалась, пока Офер

пытался уговорить своих лондонских друзей дать новые ссуды, но мне

всё же удалось вскоре скопить на мой первый деловой костюм, который я

носил месяцами изо дня в день. Мы часто засиживались за полночь, и

мне приходилось каждый раз совершать длинное путешествие в свою

комнатку (скромную келью) в маленьком монастыре Азиатской

буддийской общины в Хаувелле, штат Нью-Джерси. Спустя несколько

часов я снова был на ногах и возвращался на автобусе в Манхэттен.

После того как наш бизнес слегка вырос, мы переехали на окраину,

поближе к самому ювелирному району, и, расхрабрившись, наняли

единственного мастера-ювелира, который в одиночку занимал большую

комнату, ставшую нашей «фабрикой», и делал наши первые алмазные

кольца. Вскоре мне стали доверять настолько, что сбылось моё желание

— засесть перед грудой алмазов и начать сортировать их по классам.

Офер и Ая предложили мне возглавить только что сформированное

подразделение по закупкам алмазов (которое состояло тогда из меня и

ещё одного сотрудника). Я был в восторге от такой возможности и с

головой погрузился в проект.

Одно из правил моего тибетского ламы, которое он дал мне по поводу

работы в обычном деловом офисе, было скрывать то, что я буддист. Я

должен был носить волосы нормальной длины (вместо того чтобы брить

голову наголо) и одеваться в обычную одежду. Какие бы буддийские

принципы ни использовались в моей работе, применялись они скрытно, без анонсов и фанфар. Мне приходилось быть буддийским мудрецом

внутри, а обычным американским бизнесменом — снаружи.

Вот так я и приступил к руководству отделом, пытаясь опираться на

буддийские принципы так, чтобы об этом никто не узнал. Ещё раньше я

установил понимание с Азриелантами: отвечая за управление всеми

делами Алмазного отдела, я давал неплохую прибыль на камнях. Взамен

я получил полное право распоряжаться наймом и увольнением моих

подчинённых, стал назначать им оклады и повышения, определять

количество рабочего времени, решать, кто и за что отвечает. Всё, что от

меня требовалось, — это выпускать продукцию вовремя и с хорошим

наваром.

Эта книга — рассказ о том, как, используя отборные принципы

древней буддийской мудрости, я построил Алмазный отдел «Андин

Интернэшнл», превратив его из ничего во всемирное предприятие с