Алмазный остров

– Я согласна, – кротко ответила Ольга и протянула ножку для мерки…

* * *

Любовь приходит к людям по-разному.

Кто-то весьма долго присматривается к объекту своего любовного вожделения, заводит вначале ненавязчивую дружбу с понравившейся барышней и долго ходит вокруг да около. По истечении трех-четырех лет, а случается и дольше, он признается наконец в своих выросших до небес чувствах. После чего предлагает потерявшему всякое терпение объекту (барышне) руку, сердце и кошелек – если тот, конечно, наличествует.

Кто-то женится по настоянию родителей или потому, что подошел срок для свершения указанного обряда, и после двух-трех интимных встреч понимает, что влюблен или даже любит и не может прожить без объекта (барышня, но чаще всего дама) вожделения даже одного дня.

Некоторые идут под венец на спор, другие ради куража, а вот иных любовь поражает мгновенно, словно удар молнии или крепкая зуботычина, нанесенная совершенно внезапно и абсолютно без причины.

К барону Магнусу Фабиану фон дер Остен-Сакену любовь пришла именно таким образом.

А все началось с того, что барон тщетно пытался телефонировать в Бялу, где у него имелась собственная фабрика по производству и выделке шерсти. То ли телефон был неисправен, то ли что-то случилось на линии, но дозвониться до производства Магнусу Фабиану фон дер Остен-Сакену до Бялы так и не удалось. А вдобавок ко всему (в сердцах) барон так повесил трубку на аппарат, что она рассыпалась на составные части.

– Есть еще телефон в этом вашем клоповнике? – яростно прорычал он, и гостиничный служка с дрожью в голосе ответил:

– Есть, господин барон, в одном номере.

– Каком?! – взревел Магнус Фабиан и посмотрел на клерка так, что у того подогнулись в коленях ноги.

– В номере… – и служка с готовностью назвал номер, в котором остановилась Амалия-Ольга.

– Черт знает что! – скрипнул зубами фон дер Остен-Сакен и юношей запрыгал по ступеням на второй этаж, хотя комплекции был весьма внушительной.

Перед указанным номером он остановился и требовательно постучал.

– Открыто, – услышал он из-за двери женский голос.

Барон толкнул ладонью дверь, и его взору предстала Ольга. Она была в домашнем неглиже и, кажется, готовилась отойти ко сну. Глаза ее влажно блестели, сквозь легкий газовый пеньюар весьма отчетливо угадывалась ее великолепная фигура со всеми достоинствами прекрасного женского тела. Тут-то и поразила Магнуса Фабиана молния, о которой уже было сказано, и вкупе к этому случилась вышеозначенная нежданная зуботычина, после которой в голове у барона просветлело: запели флейты и закружились в хороводе ангелы, архангелы и прочие херувимы.

– Was wünschen Sie?[3] – немного удивленно посмотрела на вошедшего мужчину Ольга, мгновенно признав в нем пруссака.

Тот молчал, пораженный (ударом молнии, нежданной зуботычиной).

– Was wünschen Sie? – повторила Ольга и ободряюще улыбнулась.

– Telefonieren[4], – только и смог произнести барон.

– Да ради бога, – ответила Ольга и указала ладонью на телефонный аппарат. – Телефонируйте себе на здоровье.

Но Магнус Фабиан не мог сдвинуться с места. Это стояние продолжалось бы, наверное, еще довольно долго, если бы не Ольга. Она предложила барону чаю, на что тот с трудом отреагировал:

– Да… Если можно.

– Можно, конечно, можно, – весело ответила Ольга.

За чашкой чаю с кренделями нежданный гость немного разговорился. Оказалось, что барон Магнус Фабиан фон дер Остен-Сакен весьма знатного рода, корни которого уходят в далекий пятнадцатый век. Что двумя веками позже его предки занимали самые высшие должности в Курляндии, а бывший военный министр Пруссии Карл Остен-Сакен есть не кто иной, как прадедушка самого Магнуса Фабиана. И что помимо «шерстяного» завода в Бяле и бумагопрядильной фабрики в Тыхах барон владеет еще шестью заводами в Верхней Саксонии и его состояние на сегодняшний день приближается к двум с половиной миллионам австрийских крон. Последнее известие заставило Ольгу призадуматься. Барон не уродлив, не стар, а его капиталы, хочешь того или не хочешь, внушают уважение всякому.

По тому, как он смотрел на нее, Ольга поняла, что барон попался в ее сети крепко. Его взгляд, который часто останавливался на ней, говорил о многом. Например, о том, что его состояние иначе и не назовешь, нежели влюбленность, а будучи женщиной умной, каковою по праву считала себя Ольга, было бы непростительной глупостью не воспользоваться этим.

Барон Остен-Сакен так и не воспользовался телефонным аппаратом. Все дела отошли на второй план, стали незначительными по сравнению с чувствами, которые переполняли его.

– У меня имение под Катовицами, – объявил Магнус Фабиан и просительно посмотрел на Ольгу. – Вы… не могли бы принять приглашение посетить меня в нем? Отдать, так сказать, мой сегодняшний визит к вам. У меня условия много лучше, чем здесь, и вы могли бы… немного погостить в нем… Если пожелаете…