Алмазы Птичьего острова

– Я бы обиделся, – честно сказал Денис.

– Поэтому ты не будешь шаманом, – похлопал его по плечу старик. – Ты будешь фотохудожником, и хорошим, можешь мне поверить, уж я-то знаю.

Денису очень хотелось поверить в предсказание шамана, хотя все шаманские истории он воспринимал как сказки или просто как бред больного человека, который сочиняет разные истории в горячке. Где-то он читал, что такое бывает. Но ему очень-очень хотелось стать хорошим фотохудожником.

– Так отнесись к этому как к мнению уважаемого мудрого человека, – посоветовал Иван. – Почему обязательно нужно думать о каких-то там чарах и прочем? Просто старый умный человек сказал…

– Быть тебе дипломатом, – в очередной раз повторил Денис, ткнув друга кулаком в плечо. – Это я тебе говорю, не старый, не мудрый и пока еще не слишком уважаемый. Но – быть тебе дипломатом!

Глава 8 Коронный снимок

Одной из обязанностей друзей был сбор плавника́. Обычно они ездили за ним к побережью на тракторе, так как в округе вся древесина была давным-давно собрана поколениями оленеводов. Вообще в тундре древесина – огромная ценность, и расходовать ее на костер – чуть не кощунство. Но Валерий Вениаминович считал, что экспедиция без костра – это ненастоящая экспедиция, и вечером обязательно должен гореть хотя бы малюсенький костерок, вокруг которого могут собраться все. К тому же у костра было удобно проводить совещания: неформальная обстановка способствовала мозговому штурму.

Поездки к побережью нравились ребятам. Они демонстрировали свою самостоятельность и самодостаточность, а главное – продолжали таскать разные вещи в закладку для будущего похода.

И вот два дня море волновалось, а Валерий Вениаминович называл это штормом. Как известно, после шторма лучше всего собирать плавник: море выбрасывает на берег много всякого, в том числе и древесину, которую подбирает у других, более гостеприимных берегов и носит на своей спине иногда долгие годы, пока не выбросит где-нибудь, как надоевшую игрушку.

Для очередной поездки к побережью за плавником ребята взяли Гаврюшу – этот маленький трактор казался им уютнее солидной Мурки и гораздо трудолюбивее.

– Мурка пусть вагончики таскает, – говорил Денис, устраиваясь в кабине Гаврюши. – А Гаврюша маневреннее, да и скорость у него повыше.

– Тебе бы только скорость! – ворчал Иван.

Он бы предпочел Мурку: в ее кабине было просторнее, и троим друзьям можно было лучше устроиться. Но Денис вцепился в Гаврюшу, а Славка его поддержал, так что Ивану ничего не оставалось, как смириться – два голоса против одного, пусть даже и самого веского. Славка прихватил с собой дробовик – мало ли, вдруг попадется какая сумасшедшая утка, которая подлезет прямо под его выстрел. На нормальную добычу он уже не рассчитывал, но ведь иногда, ну хотя бы раз в год… ну должна ведь и у него быть удачная охота!

В кабине маленького трактора было тесновато, но даже Иван согласился, что Гаврюша бегает куда быстрее Мурки и для поездки за плавником будет удобнее.

– Если, конечно, я смогу разогнуться, чтобы собирать этот самый плавник, – ворчал Иван, как старый дед.

Ему казалось, что его сложили пополам, а потом еще пополам и в таком виде тащат куда-то. Хорошо еще, что под гусеницами трактора пока не каменистый морской берег, а мягкая растительная подушка тундры.

К тому же Ивана смущала фраза, которую бросил Сергей, в чьем ведении Гаврюша был раньше. Сергей, передавая трактор ребятам, сказал:

– Парни, вы учтите, Гаврюша у нас с характером, чуть что не по нем – сразу вам покажет, где раки проводят зимние каникулы!

Но фраза эта как-то затерлась, забылась в ежедневной работе, тем более что никакого особенного «характера» Гаврюша не показывал. Урчал себе мирно и требовал только регулярной заправки.

На берегу друзья почувствовали себя в другом мире: низкое небо сливалось с невысокими спокойными волнами, рассеянный свет придавал пейзажу какую-то инопланетность, и даже родная земная галька, усеивающая берег, выглядела чудесными драгоценностями.

– Может, немцы так и собирали алмазы? – усмехнулся Славка. – Смотрите, сколько их тут!

Он подхватил горсть мелкой гальки, подбросил – и едва успел увернуться от камней, посыпавшихся ему на голову.

– Да-а… – задумчиво протянул Денис. – А говорят, только обезьяны пилят сук, на котором сидят.

– А еще говорят, что люди произошли от обезьян, – заметил Иван.

– Кто-то произошел, а кто-то просто недалеко ушел, – сказал Денис, и камушки полетели уже в него.

Ребята смеясь бегали в полосе прибоя, бросали друг в друга гальку, жалея, что нельзя окрасить ее, чтобы попробовать поиграть в галечный пейнтбол, шлепали по воде, поднимая брызги.

– Вымокнем, – говорил всегда практичный и положительный Иван.

Но и он тоже получал удовольствие, шлепая по пенной шапочке волны, накатывающей на пологий берег.

– Разведем костер, высушимся, – успокаивал Славка.

Денис же смеялся: они собрали плавник, который нужно было оттащить на базу экспедиции, – за этим и приехали, а теперь хотят израсходовать его на костер. Ну не смешно ли?