Альмен и розовый бриллиант

Поиск словосочетания «розовый бриллиант» на трех языках также не принес результатов. Не оставалось ничего, кроме как поочередно открыть все электронные письма и прочитать хотя бы те, что написаны по-английски и по-немецки. Только за последние восемь месяцев их насчитывалось около трех тысяч, полученных и отправленных. В большинстве английских речь шла о профессиональных предметах. Соколов очень редко смешивал профессиональные дела с частными. Очень тесные личные отношения связывали его с неким Гюнтером, с которым они переписывались по-немецки в довольно колкой, язвительной форме. Единственный деловой партнер, в общении с которым проскакивали и личные нотки, проживал в Нью-Йорке, его звали Пол Ла Рут. В одном из писем речь зашла о каком-то вечере, где они оба здорово надрались. К другому была прикреплена фотография виллы на Шпетбергштрассе и приглашение в гости, когда Ла Рут в следующий раз будет в Швейцарии.

Карлос проштудировал письма по апрель включительно и выключил ноутбук. Потом завернул его в два пластиковых пакета, заклеил широким скотчем и привязал к упаковке длинную веревку. Поднялся к себе в спальню в мансарде с окнами, смотревшими в противоположную от виллы сторону. Ночь к этому времени вступила в свои права. Карлос взобрался на крышу. Еще юношей он более-менее сносно зарабатывал тем, что по просьбе гринго взбирался с мачете на деревья и подрубал ветки, чтобы они не свалились на голову, или просто прореживал слишком густые кроны. Боязнью высоты он никогда не страдал.

По предохранительной сетке он вскарабкался на дымовую трубу и опустил в нее пакет на несколько метров, а чтобы пакет не упал вниз, закрепил веревку за первую попавшуюся скобу. И так же через окно вернулся к себе в спальню.

Альмен перестал играть, но по доносившимся звукам Карлос знал, что он бродит по комнате и спать еще не ложился. Карлос спустился, чтобы поделиться плохими новостями: ему не удалось найти в соколовском компьютере ничего, что представляло бы для них интерес.

6

В «Венском кафе» было совсем мало посетителей – немногие завсегдатаи разъехались в отпуска, а туристы, которые в это время года, как правило, около десяти часов начинают соперничать с оставшимися местными за их привычные места, сегодня разместились за столиками на тротуаре. Потому что в эти выходные погода выдалась чудесная.

Альмен пребывал в несколько подавленном состоянии. Смерть Соколова по-прежнему не давала ему покоя, и подозрение, что в ней замешан его заказчик Монтгомери, вызывала немалое беспокойство. Ко всему прочему «Венское кафе», напомнило об еще одной проблеме, которая никак не давала о себе забыть, всплывая то тут, то там: тот американец с внешностью Мартина Шина.

Джанфранко принес ему вторую большую чашку кофе с круассаном. Покачивая головой, он брюзжал:

– Quaranta-cinque milioni per un anello, signor Conte![44]

Ничего не понимая, Альмен с удивлением взглянул на хозяина. Джанфранко указал на сообщение в газете, лежавшей перед гостем. Альмен не сразу обратил на нее внимание.

Статья занимала четверть полосы. Сверху красовался заголовок: «Розовый бриллиант нашелся!» Под заголовком помещалась фотография улыбающейся азиатки в розовом подвенечном платье. Левую руку она протягивала к объективу камеры и демонстрировала крупный солитер.

«Ли Хуа Цзяо, дочь крупного китайского инвестора Чжан Вей Линя, со свадебным подарком», – гласила подпись под фотографией. В коротком сообщении говорилось, что покупатель розового бриллианта, проданного швейцарским филиалом аукционного дома Мерфи за рекордную сумму в сорок пять миллионов швейцарских франков, только потому решил не называть своего имени, что хотел сделать сюрприз дочери на свадьбу. Им оказался китайский миллиардер Чжан Вей Линь, чья дочь, Хуа Цзяо, в прошлые выходные вступила в брак с китайской поп-звездой Ли Фэн Ху.

7

На Карлосе был жакет официанта с черными брюками и галстуком. В будние дни он одевался так к обеду лишь изредка, по особым случаям. Тем не менее, судя по тому, что пахло кок-о-вен[45] – одним из любимых блюд Альмена, – он заключил, что Карлос знает, что делает.

Он удалился в библиотеку и опустился в свое любимое читальное кресло. Карлос подал ему бокал хереса.

Альмен отхлебнул половину и беспомощно взглянул на компаньона:

– Ты уже понял?

Карлос покачал головой:

– Зачем ему было нанимать нас для поиска чего-то, что не исчезало?

– Может быть, бриллиант все-таки пропал, а кто-то другой его нашел. Ты об этом думаешь?

– Не знаю, что и сказать, дон Джон.

Альмен осушил бокал и попросил налить ему еще, что совсем не было на него похоже. Карлос послушно исполнил просьбу.

Альмен машинально взял у него бокал и принялся размышлять вслух:

– Бриллиант оказался на пальце невесты на следующий день после смерти Соколова. Возможно, им все-таки удалось разговорить Соколова, прежде чем они его утопили.

Карлос опять не нашелся, что ответить, но извинился и сообщил, что еда вот-вот будет готова.