Алоха, мой друг

Терраса взорвалась хохотом. Бабушка не сердилась, что мы зашли в бунгало без спроса. Она заинтересовалась историей, которая с нами приключилась.

– Зовите меня Накайн, мальчики. Не люблю пустых формальностей. Входите, входите! Ополоснитесь и просушитесь. Беседы оставим на потом.

Келвин проявлял завидное терпение. У него было много вопросов. Когда я обтирал волосы полотенцем, он не отрывал от меня взгляда, но упорно хранил молчание. Бабушка сказала, что потом, значит, потом.

Мы уместились за круглым столом на кухне. Багира, обретя свободу, носилась в гостиной как угорелая. Внутри меня не утихала радость, что всё закончилось счастливо, и никто не пострадал. Накайн принесла еду, и вскоре мы с уже набитыми тунцом с авокадо желудками рассказывали, как увидели нечто необъяснимое и как перепугались от мысли, что Мекино правосудие восторжествует. Я признался, что боялся не только за свою шкуру. Нехитрый ужин стал вкуснее, когда Келвин подал голос.

– Дураки, – резюмировал он. – Зачем в джунгли потащились? Почему не остались здесь, в тепле и сухости?

– У нас не было другого выбора, – запротестовал Хью.

– Ну, ну, – заворчал Келвин.

– Мы переживали, – сказал я совершенно искренне. – Это были твои следы?

– Бабушка перед обрядом решила почтить души предков. Я отправился с ней.

– Что насчёт лужи?

– Настой пролила, разиня. Торопилась, – пояснила Накайн. – Вы, надеюсь, не поскользнулись?

– Нет, – отозвались мы хором.

Келвин допил сок и отошёл к Багире.

– То, с чем мы столкнулись реально? – Хью задал вопрос, который крутился у меня на языке.

– Сущности проявляются по-разному, но чтобы в подобной форме… – Накайн слабо улыбнулась. – Вы поверили в Меку, и она явилась к вам. Страху несложно материализоваться. Эйден, помнишь ситуацию с лианами?

– Ага.

– Ты хотел казаться собраннее, но испытывал беспомощность. Хью, в отличие от тебя, не скрывал, что растерян. Догадываешься, почему он потерял меньше сил?

– Он не прятал настоящие чувства.

– Правильно. Ты поделился страшилкой, он искренне в неё поверил, оба увидели несуществующую девушку. Если бы рядом обитала названная вами Мека, то я бы её почувствовала и прогнала. Мне дорога моя жизнь и жизнь моего внука.

– Вы не шаманка, – возразил я спокойно.

– Потому что не выставляю посуду напоказ? Я убралась к вашему приходу, чтобы не смущать, – парировала Накайн. – Новеньких удивляет, что интерьер не соответствует моему статусу, но, будьте уверены, я делаю это ради комфорта клиентов. К тому же, вы не обычные клиенты. Эйден друг Келвина. Хью твой друг. Ради друзей можно и постараться.

– Вы коренная гавайка?

– Американка.

Под конец диалога сомнения рассеялись окончательно. Накайн права, я был не в ладах с самим собой. Говорил одно, ощущал другое.

Поразило ещё то, что Келвин считал меня своим другом. Нам действительно было весело до того, как я потерял память? Нас объединяло что-то большее, чем переписка в сети? Фотография. Я произнёс слово тёплым шёпотом, как бы пробуя его на вкус и воспроизводя в памяти. Но слово в душе не откликнулось. Вместо ожидаемой щемящей нежности внутри разверзлась дыра. Я потянулся к ямочке на подбородке, провёл пальцем по тонкой нижней губе и приоткрыл рот.

– Фо-то-гра-фи-я.

На предпоследнем слоге я повысил голос, захлёстываемый разочарованием. Видимо, не судьба.

Глава 8

Накайн занялась подготовкой обряда и ушла в спальню за неглубокой чашей.

– А это не больно?

– Если не будешь дёргаться, – сказал Келвин с иронией. – Конечно, нет. Напрягаться не стоит.

Пока Накайн позвякивала колокольчиками в комнате за стеной, он по заранее обговорённому сценарию зажигал бирюзовые свечи. Хью пристроился у электрокамина, чтобы не мешать.

В полумраке комната казалась мягким, расплывчатым миражом, развеять который было достаточно одним неосторожным звуком. Жёлтые огоньки заманчиво подмигивали. Келвин расставлял свечи за моей спиной. От его таинственного дыхания у меня перехватывало своё собственное. Я развернулся, чтобы посмотреть, как он методично подносит спичку к фитилям, не делая резких движений, и томно опускает глаза, подрагивая ресницами.

Тут одна из свечей закоптила. Чёрный дымок заструился вверх и, не доходя до стропил крыши, быстро растаял. Келвин задержался над пламенем чадящей свечи и мотнул головой.

– С тобой что-то не так.

– В каком смысле?

– Огонь среагировал, он чувствителен к негативу. Тебе неприятно здесь находиться?

– Наоборот, очень приятно.

– Возможно, застарелые обиды или что-то типа того.

– Как их убрать?

– Спрошу об этом у бабушки, а пока, – он закончил фразу и приставил ладонь к трескучему огоньку.

Свеча начала успокаиваться и, наконец, затихла, больше не испуская едкий запах.

– Ты прямо как маг!

– И зовут меня повелитель свечей, – Келвин состроил забавную улыбку.

– Почему бы и нет?

– Магия не моя стезя. Я слишком прост для неё.

– Раз так уверен, то ладно, но это было невероятно.

– Правда?

– По крайней мере, мы с Хью бы так не смогли. Тебе передалась часть бабушкиных способностей.