Алракцитовое сердце. Том I

«Помни, кто он! — Деян вполголоса выругался, поняв, что только что думал о чародее едва ли не с сочувствием. — Он опасен. И ты для него значишь меньше, чем хорошая собака для охотника. Всегда помни об этом».

С усилием приподняв огромную руку, Деян снял с плеча великана мешок и скатку с одеялами. Тот не проснулся; ладонь его была холодной.

— VIII —

— Что твой Джибанд такое? — решился спросить Деян часом позже, когда от разгоревшегося костра в воздухе заплясали искры, а в желудке потеплело от наваристой похлебки. Тема для разговора была, возможно, не лучшая, но молчание давило на уши. Худшей компанией, чем чародей, украдкой провожавший взглядом каждую ложку, был только мертвенно-неподвижный «неправильный человек».

— Не что, а кто, — раздраженно поправил чародей.

— Я это и имел в виду. — Деян смутился.

— Он — полуживой. Кем он еще, по-твоему, может быть?!

— Полуживой или полумертвый — мне это ничего не говорит.

Чародей взглянул зло и недоверчиво; затем взгляд его прояснился:

— Ты в самом деле не знаешь. Действительно: откуда бы.

— Представь себе!

— Не могу: разве возможно не знать столь очевидных вещей? — Чародей слабо усмехнулся. — Ладно, свободный человек: раз уж ты как дитя малое, слушай.

— Весь внимание.

— Далеко, очень далеко отсюда, за морем, за Калской островной грядой и за Линией Шторма, находятся обширные земли, мало похожие на наши. Материк Дарбат, где полгода жара, полгода дожди; такая жара и такие дожди, каких здесь, на Алракьере, не бывает. Подходы к берегам Дарбата опасны из-за штормов, рифов и течения. Лучший проход к суше лежит через бухту Белых Врат, между двумя скалами ослепительно-белого камня.

— Но за Белыми Вратами — край неупокоённых! — Деян почувствовал спиной неприятный холодок. — Тех, чьи души отринул даже Владыка Мрака. «За Белыми Вратами, что стоят в необъятных водах»… Так мать рассказывала, когда я еще пешком под стол ходил.

— Во времена, когда дед моего прадеда еще не родился, алракьерские мореплаватели впервые достигли Дарбата и прошли через Белые Врата, — спокойно продолжил чародей. Он будто не отвечал на простой вопрос, а рассказывал сказку, — но что-то неуловимо-различное было в том, как он говорил, и как говорила когда-то сумасшедшая Вильма или Терош Хадем; быть может, потому, что чародей ничего не старался приукрасить. — Тогда считалось, что на юге нет никакой суши. Те смельчаки, кто забирался далеко, редко возвращались назад. Сбивчивые рассказы рыбаков, отнесенных штормом к югу и сумевших выбраться, о суше на горизонте и о скалах среди океана императорские географы считали навеянными жаждой миражами. Но однажды верткая пиратская лоханка, преследуемая патрульным судном Императорского флота, уходила все дальше и дальше на юг, пока не наткнулась на Врата и не прошла через них. Теперь уже неизвестно, чем беглецы так досадили преследователям, что те никак не желали отступиться, но патрульный корабль зашел следом и подобрался к Дарбанту достаточно близко, чтобы в капитанскую трубу можно было разглядеть берег. Однако, едва не сев на мель, капитан повернул назад и решил выждать несколько дней у прохода между скал в надежде, что пираты не смогут причалить и пойдут обратно тем же безопасным путем. Запас воды на борту патрульного судна был достаточный, а капитаном на нем служил некто Варик Шукем. С его слов известно, что на четвертый день пиратский корабль действительно вышел из Врат — но управляли им мертвецы с покрытыми страшными ранами телами. Шукем, по многим свидетельствам, был человеком не робкого десятка, но тут перетрусил: немедля приказал поднять паруса и бежал без боя. А по возвращении на Алракьер доложил в Адмиралтействе об увиденном, изрядно все приукрасив, чтобы оправдать бегство. Так появились слухи о том, что Дарбат — земля неупокоённых… Впрочем, — чародей улыбнулся, — на побережье Дарбата есть похожие легенды насчет Алракьера.

— А что на самом деле? Пираты обманули капитана, вырядившись покойниками? — предположил Деян. Незнакомые названия и призраки давно отгремевших событий будоражили любопытство.

Чародей покачал головой: