Алракцитовое сердце. Том II

Впрочем, вряд ли стоило удивляться: если Голем мог в неподходящий момент напиться вдрызг, то почему не мог поступить так же Венжар ен’Гарбдад? Причин искать забытья у него наверняка было не меньше, чем у Голема, и ответственность за целую армию вряд ли могла его остановить: если судить по Голему — чародеи вовсе не привыкли останавливаться и отказывать себе в исполнении желаний…

Деян украдкой вздохнул: от разговора двух великих колдунов прошлого определенно не стоило ждать в настоящем ничего хорошего.

Но беда пришла раньше и совсем не с той стороны.

— Невероятно, это и вправду ты, Бен! — сказал гроссмейстер, остановившись у стола. — В тот самый день, когда я окончательно разуверился в такой возможности…

— Почему же сейчас, а не на полтора столетия раньше? — спросил Голем насмешливо.

— Утром доставили донесение: Старожье разрушено, — буднично сказал гроссмейстер. — Мои рекрутеры надеялись добрать там бойцов, но баронские псы успели первыми. От села, в какое превратился Старож, остались одни угли.

Долгие мгновения до сознания Деяна доходило значение тех слов, что он услышал; охваченный паникой, он по привычке взглянул на Голема — и встретил ответный взгляд: растерянный, почти испуганный.

— Ты уверен, Венж? — переспросил у гроссмейстера Голем. — Тут нет ошибки?

— Вполне. — Гроссмейстер вытащил из горы бумаг на столе какой-то документ и протянул ему. Голем стал читать, все больше и больше хмурясь.

Деян подошел и заглянул чародею через плечо, но буквы расплывались перед глазами.

— Что такое, Бен? — обеспокоенно спросил гроссмейстер. — Только не говори мне, что Джеб остался там.

— Что такое?! — Голем швырнул бумагу на стол — Это моя земля, Венжар! И ты спрашиваешь, «что такое»?! Деян, мой проводник и помощник, оттуда родом…

— Не имею чести быть с вами знакомым, молодой человек, но сожалею, что Братство не сумело защитить ваш дом, — сухо, но без издевки сказал гроссмейстер ен’Гардбдад и снова повернулся к Голему. — Это была твоя земля, Рибен. Была — до тех пор, пока ты ее не бросил.

— Венжар, проклятый ты идиот, — прорычал Голем, не глядя на гроссмейстера: разложенная на столе карта захватила все его внимание. — Да как это вообще стало возможно?!

— Вот так, надо полагать. — Гроссмейстер передвинул вперед по карте какие-то фигурки. — Точно неизвестно. Информация всегда запаздывает, сам понимаешь… А поскольку Святейший Патриарх королевства Дарвенского намерен меня здесь похоронить, запаздывает сильнее обычного.

— Круг должен был давно остановить это безумие!

— Политика! — Гроссмейстер развел руками. — Любой, кто поддержит одну сторону, потеряет поддержку второй: чем вмешиваться, намного выгоднее дождаться, кто выйдет победителем. Если ты скажешь, что мы измельчали, Бен, то будешь прав… Даже наша сила — и та измельчала; ты заметил? Или тебя это не коснулась?

— Я заметил, что ты потерял разум, Венжар, раз позволил загнать себя в такую дурацкую ловушку! — Голем хлопнул ладонью по карте. — И не ты один!

— А ты, я смотрю, по-прежнему ничуть не сомневаешься в собственном здравомыслии, — насмешливо сказал гроссмейстер ен’Гарбдад. — Точь-в-точь как нынешняя Председатель Круга: она приходится старине Марфусу двоюродной внучкой, но имеет со стариком прискорбно мало общего.

Голем, не спрашивая позволения, взял ближайший стакан и плеснул в него выпивки из графина. Пригубил, поморщился, но наполнил до краев.

— Твои речи так же слащавы и приторны, как твое вино, Венжар, — сказал он. — Ты знал, что я еще жив. Так почему же поспешил объявить меня мертвым, а затем вычеркнуть отовсюду мое имя?

— Твоего имени я не трогал, — возразил гроссмейстер ен’Гарбдад. — Но после того как один эгоистичный и самоуверенный чародей сделался для мира все равно что мертвым, Кругу для решения внутренних разногласий стал нужен еще один голос. Поэтому…

— Не Кругу, но тебе, чтобы сохранить власть — ведь так, Венжар? — перебил Голем.

Чародеи продолжали обмен оскорблениями, называли какие-то имена, обвиняли друг друга в глупости. Затерянная в Медвежьем Спокоище Орыжь была для них точкой на карте, ее гибель — мимолетным мгновением в их вековом споре; событием досадным, но незначительным и уже свершившимся, а потому более не заслуживающим внимания.

Кем были они, великие чародеи прошлого, герои исторических хроник и легенд — и кем была кучка небогатых простолюдинов: землепашцев, охотников, шорников?

— Ты должен был отступить раньше, — доказывал Голем гроссмейстеру ен’Гарбдаду, двигая фигурки по карте. — Но ты…

— Рибен, я свободен? — потеряв терпение, перебил его Деян. — Ты здесь, и наш с тобой уговор закончен. Я могу уйти?

— Куда?.. — Голем взглянул с растерянностью и досадой. — Подожди. Нужно поговорить.

— Я достаточно слышал твоих разговоров, — сказал Деян, — и мне ничего от тебя не нужно: хватит и епископской грамоты. — Он хлопнул себя по карману, где лежала записка преподобного Андрия. — Так я могу идти?

Чародей молчал, глядя на него расширившимися глазами. Не дождавшись ответа, Деян пошел к выходу из шатра.

— Деян!.. — Голем удержал его за локоть и заставил обернуться.