Алракцитовое сердце. Том II

Гроссмейстер подошел ближе — и улыбка на его лице погасла, а сам он в одно мгновенье стал как будто ниже ростом, сгорбился и постарел; словно все прожитые столетия разом навалились ему на плечи.

— Но ты пришел не затем, чтобы помочь, — заключил он упавшим голосом.

Голем молчал. Деян мог видеть только его напряженную спину.

— Все же, что бы ни привело тебя сюда, я рад тебя видеть, Бен. Не думал, что доведется. — К гроссмейстеру ен’Гарбдаду вернулось самообладание и царственная осанка; во взгляде промелькнуло что-то теплое.

Он протянул к Голему руки — но тот не шелохнулся.

— Я тем паче не думал, что придет день, когда я буду пробираться к твоему шатру под дулами ружей, Венжар, и обнаружу тебя разряженным, точно павлин, стариком, — негромко сказал Голем. Это были его первые слова с того мгновения, как впереди показались огни солдатских костров; Деян почувствовал озноб — столь непривычно зло, угрожающе и властно прозвучал голос чародея. — Продолжим здесь, на виду у всех, или все же пригласишь войти?

Деян огляделся. Не считая сопровождавших их по лагерю четырех офицеров, рядом, таясь в тени от шатров, собралось не менее полутора десятков человек. В темноте невозможно оказалось разглядеть их одежду и лица, но Деян предположил, что это все офицеры-чародеи разных рангов и их помощники.

— Как тебе будет угодно, Рибен. — Если гроссмейстер ен’Гарбдад и чувствовал перед Големом страх, то сумел его не показать перед своими людьми. — Алнарон!

— Слушаю, Ваше Превосходительство. — От толпы наблюдателей отделилась темная фигура, на свету оказавшаяся худощавым плешивым мужчиной в черном мундире, не намного уступавшим в роскоши гроссмейстерской мантии.

— Слушайте внимательно, генерал. И вы все! — гроссмейстер Венжар ен’Гарбдад обвел взглядом собравшихся в тени шатров людей, которых становилось все больше: первые ряды не отпрянули только потому, что на них напирали сзади. — Четверть часа назад в наше расположение прибыл неожиданный гость. — Гроссмейстер поворотом головы указал на Голема. — Рад вам представить: князь Рибен Ригич. Старожский Голем.

По толпе пронесся изумленный возглас; названный Алнароном мужчина вздрогнул, но через мгновение вновь овладел собой и нацепил маску равнодушия.

— Как и вы, до нынешнего часа я полагал подобное невозможным, однако правда перед вашими глазами, — продолжил гроссмейстер, возвысив голос. — Князь Ригич мой гость. Он в своем праве находиться, где пожелает, — и не сомневайтесь: он в силах доказать это право любому из вас. Не пытайтесь ему перечить, если вам дорога голова.

— Мое почтение, милорд, — все с тем же невозмутимым выражением лица Алнарон опустился перед Големом на одно колено прямо на заляпанные грязью мостки. — Мой отец имел честь сражаться под вашими знаменами.

Лишь после этого Голем удостоил его взглядом и коротким кивком.

— Предлагаю продолжить разговор под крышей. — Венжар ен’Гарбдад отступил чуть в сторону и обвел широким жестом вход в шатер. — Если, конечно, милорд Ригич не возражает.

Голем скривился:

— Чем ломать комедию, прикажи лучше подать вина. Идем! — Голем чуть повернул голову — и Деян со смешанными чувствами понял, что последние слова обращены к нему. Ему хотелось знать, чем все закончится, однако совсем не улыбалось оказаться между молотом и наковальней. Но выбора все равно не было; после устроенного гроссмейстером представления возражать при всех Голему было бы неразумно.

Генерал Алнарон попытался проследовать за гроссмейстером — но тот повелительным жестом запретил ему входить.

Снаружи при неверном свете фонарей и факелов шатер выглядел богато и красочно, словно сошел с одной из тех разноцветных картинок, которые иногда попадали в Орыжь, потому и внутри Деян ожидал увидеть что-нибудь удивительное. Однако действительность, скрытая за вторым, внутренним пологом, оказалась обыденна и даже неказиста. Пол был укрыт очень толстой ворсистой тканью, витой орнамент на которой едва удавалось различить за грязными разводами; подвешенный к удерживавшей потолок треноге масляный фонарь давал тусклый желтый свет. Из мебели внутри было три составленных вместе стола, несколько табуретов и пара сундуков. Заднюю часть шатра отгораживала еще одна занавесь, неплотно задернутая, так что можно было различить скрывавшуюся за ней кровать и умывальник.

Самым необычным предметом в походном шатре Венжара ен’Гарбдада оказался большой стеклянный графин с налитой в нем до середины золотистой жидкостью и тонкие, на высоких ножках, очень прозрачные стаканы, стоящие на столе рядом с разложенной картой, какими-то бумагами и книгами.

Присмотревшись лучше к гроссмейстеру и к его чуть нетвердой походке, Деян с недоумением подумал, что тот, похоже, пьян.