Алтарь Эдема

– Что мы делаем? Чтобы хотя бы начать ответ на этот вопрос, нам придется вернуться к самому началу. Вам знакома Книга Бытия?

Лорна мучительно пыталась уразуметь это странное лирическое отступление.

– В смысле, из Библии?

Кивок.

– «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Лорна никак не могла сообразить, к чему это все. В глазах Малика заплясали озорные искорки.

– Простите мне эту толику фарисейства. Должно быть, на меня чрезмерно повлиял наш высочайший покровитель Брайс Беннетт. Он человек глубоко религиозный. Это одна из цитат, которую он то и дело выдает в связи с нашими здешними трудами – а также одна из причин выбора для нашего института именно этого острова. Лост-Иден-Ки, сиречь Утраченный Рай. – Улыбнувшись про себя, Малик тряхнул головой. – Вот уж воистину, разве мог он разместить его не здесь?

– Не понимаю. Какое отношение все это имеет к генетическим экспериментам?

– Всему свое время. Сперва позвольте начать с моего определения великого начала. Научного базиса всего творения. У Беннетта свой Мир Божий, я же целиком и полностью опираюсь на научный метод.

– А какой же?

– Знакомы ли вы с фракталами?

И снова лирическое отступление выбило Лорну из колеи. Да что он такое городит? И в то же самое время она тут же вспомнила, что уже слыхала это слово прежде. Брат употребил его в отношении конфигурации кристаллов магнетита, обнаруженных в препарированном мозгу пантеры. Кое-что о фракталах она знала, но лишь самые азы – и уж определенно не представляла, каким образом фракталы замешаны здесь.

Она лишь покачала головой, желая услышать все в интерпретации этого ученого.

– А… ну, по определению, фракталы – зубчатые нерегулярные геометрические фигуры, порождаемые повторением фигур одной и той же формы. Иначе говоря, это большие фигуры, которые можно разбивать на все более и более мелкие версии самих себя.

Лорна нахмурилась, вспомнив, как Джон Грир описал магнетитовые узлы в мозгах животных – что матрица состоит из все более и более мелких кристаллов.

– Вижу, вы пребываете в недоумении. Позвольте показать, что я имею в виду, – Малик застучал по клавишам компьютера. Справа от Лорны один из мониторов осветился. – Все геометрические фигуры могут быть описаны простым алгоритмом или математическим уравнением. Вот довольно простая.

Всего-навсего обыкновенный треугольник.

Малик снова выстучал команду.

– Но если вы заставите компьютер повторить ее несколько раз, добавляя одну к другой, она разрастется до вот такой.

Теперь на экране несколько треугольников – расположенных под разными углами и в разных плоскостях – образовали сложный многоугольник. Лорна равнодушно пожала плечами.

– Знаю, – согласился Малик, – с виду ничего особенного. Но дайте-ка компьютеру взять тот же треугольник и повторить его сто тысяч раз – одни уменьшив, другие увеличив, меняя наклон, но по сути повторяя тот же треугольник снова и снова. И вот что вы получите.

Глаза Лорны широко распахнулись.

– Получился горный хребет.

– Именно. Ландшафт образован одной фигурой, повторенной миллионы раз. В данном случае – треугольником. Именно таким образом современные компьютеры генерируют столь детализированные фоны в кино и видеоиграх. Просто бесчисленными повторениями одного и того же базового алгоритма, или фрактала, для создания более сложного.

– Но какое все это имеет отношение к…

– А такое, что этот феномен имеет место не только в горах и на побережьях, – перебил ее Малик. – Он встречается в природе сплошь и рядом. Возьмем, к примеру, дерево. Если рассмотреть, как ветвится любое дерево, это явление окажется просто повторением одной и той же основной конфигурации, уникальной для данного вида деревьев.

На экране появилась простая фигура – отрезок с развилкой на конце, образующей рогатку. Затем на ветвях первоначальной фигуры стали появляться новые и новые развилки, пока не получилось полноценное дерево.

– Тот же самый фрактальный фундамент положен в основу всего мироздания и встречается повсюду – от структуры галактик до мельчайшей снежинки, от океанских течений до формы небесных облаков. Фракталы повсюду вокруг нас и в нас самих.

– В нас?

– Наши организмы построены из фракталов. Их можно найти в росте кровеносных сосудов, в конфигурации альвеол наших легких, в форме почек, даже в ветвлении дендритов в нашем мозгу. Но этим дело далеко не исчерпывается. Если заглянуть глубже, они обнаруживаются даже в способах функционирования наших организмов. Доказано, что фракталы определяют нашу походку, биение наших сердец, темп респирации наших легких. Сходным образом ученые сейчас используют фрактальный анализ для постижения функционирования мозга, отыскивая фрактальные конфигурации, таящиеся в ЭЭГ. И нашли.

Малик улыбнулся – должно быть, увидев выражение ее лица.