Алтарь Святовита

Поравнявшись с венецианцем, артиллеристы вновь огорчили меня. Одна из стрел угодила в весло, размозжив его в щепки, а вторая сшибла матроса, даже не разорвавшись. Зато мы получили по полной. Лигурийцы утыкали болтами кеч, убив при этом двух ушкуйников. Обстрел получился настолько внезапным, что я даже не разглядел, как это вышло. Надо было срочно что-то предпринять в ответ, и по-моему, настало время «последнего аргумента». Пока венецианец был в пятнадцати метрах, а весь экипаж «Марты» попрятался, ища защиты за дубовыми досками борта, я вынул из подсумка «лимонку», выдернув чеку, и не раздумывая швырнул ее в проходящий корабль, падая на палубу.

Грохот разрыва слился с ударом в барабан, с помощью которого на шнеке задавали темп гребле. Убийственные осколки разлетелись в разные стороны, поражая как людей, так и такелаж. Одновременно с этим стал заваливаться наполовину подобранный парус, в итоге скатившийся вместе с реей в море. Ванты, прикрепленные к мачте, – лопнули, совершая хаотичную пляску, а весла венецианца более не поднимались, зарывшись лопастями в воду. Единственная, удачно брошенная граната решила исход дела в нашу пользу. Корабль неприятеля превратился в неуправляемую калошу.

– Игнат! Лево на борт! Агап, за парусами следи. Раненые потом.

Игнат, один из всех, кто видел, из-за чего шнека перестала оказывать сопротивление, но свои вопросы он решил задать чуть позже. Кеч отвернул от поверженного венецианца, лег на крутой бакштаг и вскоре был готов встретить датчанина. Нас собирались брать на абордаж. Ларс уже завалил мачту и стоял в окружении своих лучших бойцов, отдавая последние перед боем команды. Разделяющие нас какие-то четверть кабельтова датчанин преодолел молниеносно. Шесть пар весел работали в невероятном темпе. Даже на соревнованиях по академической гребле такое не всегда можно увидеть. И к нашему счастью, на этот раз канониры не промазали: две стрелы попали в область кормы. Разорвавшись там, они образовали ужасающую пробоину, а Снорька в это время поставил ногу на педаль насоса.

– Снорри, аккуратней там! ― крикнул я Стурлассону, вставшему за огнеметом.

Горящая жидкость как язык змеи вырвалась из сопла, лизнув шнеку огнем. В следующую секунду форштевень датского корабля ударил «Марту» в борт, рядом со швертом, сорвав кормовой кранец, и с противным скрежетом прошелся по доскам обшивки. На большее сил уже не хватило. Со шнеки раздавались вопли попавших под огонь людей, но длились они не долго. Огромная пробоина в корме принимала в себя тонны воды. Корабль уходил под воду, задрав нос, и столпившиеся на баке датчане покатились назад.

Из-за удара кеч настолько качнуло, что на ногах остался только Соболек, и то, благодаря тому, что держался за штурвал. Все остальные попадали, благо на палубу, а не за борт. Внезапно Соболек выхватил из-за пояса топор и метнул в мою сторону.

«Предатель», – хотел сказать я, как за моей спиной со стоном свалился предводитель датчан. Обух топора зарядил Ларсу в голову. Прямо в место крепления полумаски со шлемом, отчего лицевая пластинка вмялась и, полуотвалясь, повисла на одном из уцелевших креплений. Датчанин откинулся назад, сталкивая запрыгнувшего вслед за ним на планширь кеча в воду. Соболек спас мне жизнь и чуть не заплатил за это своей. Вслед за Ларсом на кеч залезли еще два бойца с датской шнеки. Один из них метнул дротик в Соболька, а второй бросился на Агапа, ползущего на четвереньках к арбалету, срубив по пути одного из ушкуйников. Скрывать огнестрельное оружие больше не имело смысла. Винтовка после моего падения валялась у штурвала, и вся надежда оставалась только на пистолет, пусть без глушителя, зато очень эффективный в ближнем бою. Правая рука потянулась к кобуре, и я полетел головой вперед, врезавшись в поднимающегося на ноги Игната. Датчанин пнул меня в спину, чуть ниже шеи, расчищая себе дорогу, бросившись в погоню за убегающим Собольком. Юркий рыбак, оставшись без оружия, увернулся от дротика, метнулся сначала к рубке, а затем, видя, что там никого нет, со всех ног припустил в сторону Снорри, огибая мачту.

Агап, не успевший добраться до закрепленного на штыре арбалета, видя смерть своего товарища, подхватил метровую стрелу с бомбочкой в виде острого наконечника и, не поднимаясь с колен, дико заорав, вонзил ее в брюхо датчанина, как острогу. Инерции для сжатия пружины взрывателя было недостаточно, но как колющий предмет стрела свое отработала. Подоспевший на помощь Снорька рубанул удивленного врага саблей и, прикрыв собой Агапа, схлестнулся с новым противником. За ним стали Сулев и Улеб со своими тесаками.

Пнувший меня датчанин, оставшись один, видя, что ничего хорошего не светит и подмоги уже не будет, выругался и, успешно отразив несколько выпадов Стурлассона, бросил топор на палубу, поглядывая на валявшегося без движений Ларса.

– Ваша взяла, ― произнес воин, пятясь к борту, ― дайте ярла похоронить.