Алтарь Тристана

Она ощущала глухое раздражение. Этот человек, совсем ее не знавший, живший какой-то очень далекой и непонятной ей жизнью, говорил о ее будущем с видом полного на то права; и самым удивительным было то, что его слова, как будто случайные, находили отклик в ее сердце.

Собеседник, казалось, уловил настроение Александры и заговорил другим, безлично-любезным тоном:

– А вам, как художнику, понравилась наша церковь? Говорю «наша», потому что хожу сюда, когда живу в Москве. Я ведь на две страны существую.

– Церковь интересная, – в тон ему, любезно ответила Александра. – Хотя, честно вам скажу, меня больше привлекает архитектура более ранних эпох. Там классицизм, а я, если на то пошло, поклонница романского стиля, готики. В Москве таких старинных католических храмов нет, конечно. Больше всего мне понравились статуи. Сам Святой Людовик, например… Он немножко сусальный, конечно… Но очень выразительный.

– Да, да, статуя прекрасная…

Потеплевшие было глаза собеседника вновь приобрели отсутствующее выражение, словно тема разговора перестала его привлекать. Взгляд устремился в окно, но был прикован не к фигурам спешивших мимо прохожих, а к некоей неведомой цели. Александра допила кофе, съела пирожное и уже собиралась распрощаться, но Георгий внезапно заговорил снова, словно продолжая фразу, с которой начал свои откровения.

– Сперва он убил отца Виктора, но не ушел, а сутки оставался в квартире и пьянствовал… Спокойно выходил за спиртным в магазин, в рубашке, испачканной кровью, затем возвращался в квартиру, где лежал труп… Потом приехал из командировки второй священник – это был отец Отто, занимавший другую комнату. Убийца не ожидал, что сосед появится, и убил его тоже, чтобы скрыться. Это было двадцать седьмого октября…

– Ужасно! – содрогнулась Александра. – Но по какой причине он это сделал? Почему?!

– Кто знает… Когда убивают священника, все равно какой конфессии, ко всем остальным причинам приплетают еще и прямое участие дьявола, одержимость бесами, да и чего еще только не скажут… А потом, убийца был пьян и оставался пьяным вплоть до задержания… – Георгий поднял на Александру усталый взгляд. – Их похоронили не здесь. Отца Бетанкура в Эквадоре, отца Мессмера в Германии. Я навещаю иногда его могилу… Он многое для меня сделал, поддержал в пору душевного кризиса… Не знаю, во что бы я превратился, если бы не он!

– Прошло столько лет… – Александра решилась нарушить вновь повисшее молчание. – Видно, это и впрямь был очень значимый для вас человек, если утрата до сих пор так свежа.

– Да, конечно… Но есть еще кое-что! Дело в том, что я мог тогда погибнуть тоже. – Георгий выдержал многозначительную паузу. – Мы должны были увидеться с отцом Мессмером по делу, он назначил мне встречу на вечер двадцать седьмого, как раз когда вернется из Германии… Был один срочный вопрос, который нужно было спешно решить. Но я не смог прийти, стыдно сказать, по какой причине… – Георгий тяжело перевел дух, глядя в сторону. – Ведь я когда-то очень сильно пил, – признался он, все еще избегая взгляда Александры. – Просто до беспамятства… Запоем… Приходил в себя, занимался делами, вел бизнес, потом опять срывался. Мне никто не мог помочь, да я сам не хотел себе помогать. Жена, уже в Германии, не выдержала и ушла от меня с детьми. Я был совсем уже на краю, когда встретил отца Мессмера, случайно, в церкви. Вот здесь, в Святом Людовике, как раз у его алтаря… Я тогда не молился даже… Просто стоял, полупьяный, и чего-то ждал. Он подошел, заговорил со мной, потом оказалось, что мы знакомы, земляки, общались на родине. Я его едва узнал. Он оказал мне большую поддержку, и я начал бороться… Запои еще случались несколько раз, но я выходил из них легче… Последний случился накануне его гибели. Когда убивали священников, я был пьян, как их убийца… Понимаете? Как их убийца! С тех пор я к спиртному совсем не прикасаюсь… – Он растер ладонью покрасневший лоб и взглянул на женщину, молча сидевшую напротив. – Я никак не могу понять, что тогда произошло? – спросил он не то ее, не то себя самого. – Почему я вдруг напился, да так ужасно, ведь этого давно уже не случалось? Благодаря этому я, получается, остался в живых. Но если бы я не напился, а пришел в указанное время, может быть, я смог бы предотвратить убийство отца Отто? На двоих убийца не напал бы. Я следил за судебными заседаниями… Это было ничтожество, дегенерат с уголовным прошлым. Он не напал бы на двоих, он и священников убивал поодиночке, ударом в затылок. От нас двоих он попросту бы убежал…

– Не думайте об этом! – подалась вперед Александра. – Вы не можете знать, как бы все повернулось…

Ей было по-настоящему жалко этого человека, лишившегося поддержки, которую он однажды нашел, бесцельно кружащего между церковью, где он встретил надежду, и улицей, где погиб подаривший ее священник.