Альтависта (СИ)

- Он загоняет себя работой, которая не получается без Фреда, а по вечерам хлещет огневиски, что утром чревато головной болью. И все по кругу, - не унимался Рон.

- Не поверю, что Джордж стал алкоголиком. – Я скептично взглянула на собеседника.

- Я этого и не говорил. Слава Мерлину, он не часто напивается до состояния полной невменяемости, но, мне кажется, это не за горами с таким-то ритмом жизни.

- Не ставь на своем брате крест раньше времени. Я верю, что все еще можно исправить.

- Твоя наивность меня порой поражает. – Парень хмыкнул.

- Дай мне возможность поговорить с ним, и, не исключено, что у него есть шанс.

Рон задумался, взвешивая все «за» и «против», периодически поглядывал на мое решительное выражение лица и, наконец, сдался, что меня, собственно, не удивило. Я знала, что одержу победу. Всегда одерживала.

- Только в моем присутствии, - строго сказал он, но, заметив мой негодующий взгляд, добавил: - Это не обсуждается. Или так, или никак.

- Ты можешь все испортить! – возразила я.

- Постою за дверью на случай…

- На случай, если твой старший брат решит убить меня и изнасиловать? Последовательность выбирай сам. – Я шумно вздохнула. – Рон, прекрати, это смешно.

- Я должен быть уверен, что он не причинит тебе вреда.

Закатив глаза, я подхватила грязную посуду и поставила ее в раковину, поняв, что времени на мытье нет. Рон выжидающе следил за моими действиями, и я, в конце концов, решила пойти ему на уступки.

- Тогда мы пойдем сегодня сразу после рабочего дня. Если ты будешь задерживаться, я ждать не буду и пойду одна, ясно? – скрестив руки на груди, я победно улыбнулась, и Рон нехотя согласился, состроив кислую мину.

Надев строгую юбку чуть ниже колен и легкую блузу, я накинула кремовое пальто и отправилась в Министерство.

Год назад я долго металась между двумя отделами, в которых хотела работать: отдел регулирования магических популяций и контроля над ними и отдел международного магического сотрудничества. Остановившись на последнем, я поставила своей целью в будущем возглавить международное бюро магического законодательства. И у меня были все шансы для ее осуществления.

Поприветствовав сотрудников, я прошла в свой кабинет, где меня ожидала кипа бумаг, различных прошений и актов. Когда дверь за моей спиной закрывалась, вся моя жизнь оставалась за порогом, а на рабочем месте мои мысли были заняты исключительно работой.

Я не позволяла себе таких вольностей, как безответственность или витание в облаках, так как это никогда не было мне свойственно. Точно так же, дома я запрещала себе размышлять о работе; все министерские проблемы оставались в стенах этого маленького и душного кабинета, находившегося в полнейшем хаосе, как я ни пыталась это предотвратить. Однако беспорядок не мешал, я вскоре к нему привыкла и могла разобраться даже лучше, чем, если бы все документы лежали аккуратно по полочкам. Но все же я себе уже больше полугода обещаю разобраться здесь, но порядок на письменном столе задерживается ненадолго. Это был какой-то чертов замкнутый круг.

Ровно в шесть вечера я стояла в атриуме, дожидаясь Рона. Люди сновали туда-сюда, а я чувствовала себя в каком-то муравейнике, кишащем работой. До тошноты уже надоело убранство зала, и я устало выдохнула, поглядывая на наручные часики с белым ремешком, стрелка которых близилась к цифре семь.

Хоть я и обещала не ждать Рона, все же ждала, однако, похоже, зря – его как обычно задержали, поэтому придется моему благоверному принять то, что я отправлюсь в магазин «Всевозможные Волшебные Вредилки» без него.

Погода в начале сентября радовала: солнце все еще по-летнему согревало своими лучами, а южный ветер ласково выбивал непослушные пряди из строгой прически. Я улыбнулась, втянув в себя свежий вечерний воздух, и позволила себе немного прогуляться по узеньким улочкам, вымощенным неудобной для каблуков брусчаткой.

Солнце медленно опускалось за горизонт, передавая бразды правления темному времени суток, которое было более безжалостно, заставляя меня невольно ежиться от пронизывающей до костей прохлады. Вскоре радушное лето перестанет отчаянно сопротивляться, и промозглая дождливая осень вступит в свои законные права.

Я ненавижу осень.

Желтеют и опадают листья с деревьев. Они, некогда живые и яркие, становятся сухими и устилают землю, шурша под ногами. Появляется запах сырости и постоянное дыхание холода, заставляющее дрожать всем телом и туже завязывать теплый шарф на шее. Все чаще идет дождь, такой мерзкий, колючий, обжигающе ледяной. Все реже выглядывает солнце, а если и выходит из-за туч, то робко, будто боясь разгневать царствующее время года. Небо становится как будто тяжелее и ниже - ниже на целое лето. Да, вот так оно умирает, постепенно стирая с земли как из памяти свое присутствие. Умирает то, что приносит улыбки и радость, умирает то тепло, что было подарено нам за три месяца, пролетевших незаметно, словно один день. Остаются лишь воспоминания, которые греют сердце в самую ненастную погоду и позволяют дожить до весны.