Альтависта (СИ)

Рабочий день проходил по привычной, въевшейся в мозг схеме, но рутинная работа, подразумевающая постоянно повторяющиеся манипуляции меня не пугала, скорее наоборот. Я слишком устала от риска и импровизаций еще во время обучения в Хогвартсе, когда адреналин в крови зашкаливал, поэтому сейчас я лишь наслаждалась тем, что все идет по плану, а за углом меня не поджидает какая-то опасность, угрожающая жизни.

В течение дня в моей голове созрела идея, которую я намеревалась воплотить в жизнь, поэтому, как только часы пробили шесть вечера, я подхватила пальто и сумку и сразу же покинула душное помещение, коим являлся мой кабинет.

Надеясь, что Рон ничего не испортит, я наведалась в продуктовый магазин, накупив приличное количество еды, а затем, нагруженная пакетами, подошла к «Вредилкам», которые, судя по времени, были еще открыты.

Верити устало улыбнулась мне, подозрительно взглянув на объемные пакеты, но ничего не сказала. Я лишь кивнула ей и поплелась вверх по лестнице.

Джордж, по обычаю, находился либо в кабинете, либо в лаборатории, поэтому я спокойно разложила некоторые продукты и принялась стирать пыль с мебели и периодически чихать, недовольно фыркая. Чтобы не испачкать волосы, я завязала их в хвост и похвалила себя за то, что надела с утра брюки, а не юбку.

С полами вышло труднее: кое-где были разлиты, по-видимому, зелья непонятной мне консистенции и еще множество всякой дряни неприглядного вида и запаха. Ползать на коленях и оттирать это было неприятно, но я старалась меньше думать о том, чем все это было изначально.

Когда с уборкой было покончено, я улыбнулась и стянула резиновые перчатки, найденные в шкафу, и собралась заняться ужином, но застыла на месте прямо посреди кухни, заметив облокотившегося о стену Джорджа. Его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего, но я тешила себя иллюзией, что он не тронет меня.

- Какого черта ты тут устроила, Грейнджер? – прошипел парень, надвигаясь на меня.

Я невольно отступила назад, уперлась спиной в стену и вся сжалась, чувствуя, что почему-то до ужаса боюсь Джорджа. До дрожи во всем теле, до подгибающихся коленей боюсь. Руки не слушались, и я нервно теребила край классического серого пиджака, слушая собственный пульс где-то в районе висков.

- Ты считаешь, что имеешь полное право врываться в мой дом, в мою жизнь и делать все, что тебе вздумается? – Его голос становился все громче, а сам парень – все ближе.

- Я хочу как лучше, хочу помочь, - лепетала я.

- Мне не нужна твоя чертова помощь, основанная на жалости. Засунь себе ее, знаешь куда? – рявкнул он, и я зажмурилась, чтобы не смотреть в его потемневшие от гнева глаза.

- Если бы ты вел себя нормально, никто бы тебя не жалел, а так ты сам провоцируешь окружающих! – сказала я быстрее, чем поняла смысл.

- Я всего лишь прошу оставить меня в покое, оставить меня одного, разве это сложно?

- Сложно, Джордж. Очень сложно, - уже спокойно ответила я.

Страх, резко закипевший в жилах, застыл и позволил мне взять себя в руки. Нельзя показывать ему свою слабость, нельзя давать понять, что он каким-то образом может влиять на меня и мои эмоции. Я научусь с этим бороться.

- Представь, что человеку, которого ты очень любишь, плохо до такой степени, что он хочет лезть на стену от боли и выть. Представь, что он стремительно идет ко дну и отталкивает тебя, огрызается, а ты все пытаешься и пытаешься, каждый раз наталкиваясь на стену холодного безразличия ко всему.

- А ты-то тут причем, Грейнджер? Скажешь, что любишь меня? – Он усмехнулся. – Я лучше всю жизнь один буду, чем с тобой, увы, - с наигранным сочувствием произнес он.

А мне почему-то страшно захотелось ударить его, проехаться кулаком по его самодовольной физиономии и стереть эту мерзкую и ядовитую усмешку с лица. Но я лишь стояла, буравя взглядом человека, который пытался меня сейчас унизить.

- Закатай губу, Уизли, - холодно начала я. – Спешу тебя разочаровать, но я еще пока слишком себя уважаю, чтобы позволить себе чувствовать что-то к такому жалкому ничтожеству, каким ты стал. Пытаясь унизить меня, ты сам падаешь все ниже и ниже.

Я все говорила и говорила, совсем позабыв о самоконтроле, о чувстве самосохранения. Мне хотелось задеть его, хотелось так по-детски ответить болью на боль, совсем не задумываясь о последствиях своих слов.

Я всегда была уравновешенной и рассудительной, но все мое спокойствие, вся моя оборона летела к чертям, стоило мне только оказаться рядом с этим невыносимым рыжим парнем, который пытался казаться сильнее, показать всем, что он независимый, и ему никто не нужен, однако это далеко не так. Он чего-то боялся всем сердцем и включал защитную реакцию, а я вместо того, чтобы реагировать сухо, поддавалась на провокации и делала только хуже.

Воцарилась гнетущая тишина, которая давила своим напряжением и накалом. Я ожидала самого худшего, прокрутила в голове сотни вариантов дальнейшего развития событий, и все это – за тот короткий промежуток времени, что мы сверлили друг друга взглядами, полными ненависти и презрения.

- Все сказала? – слишком спокойно поинтересовался Джордж.