Альтер Эго

Маленькая птичка с алым пятном на груди. Та самая, которой она видела себя в Дэйе.

Что всё это значит? Неужели она, как ведьма Эрионн, начинает сходить с ума и видеть в Дэйе не то, что было, а то, что хочет видеть? Дэйя чувствует желания и отражает их… Так неужели она так отчаянно хочет вспомнить своё прошлое, что готова слепить его из чьих-то чужих воспоминаний? Из воспоминаний разных людей? Почему ей кажется, что все эти воспоминания её?

— Утка в яйце, а яйцо в треклятом зайце! Да сколько же можно! — пробормотала Кэтриона, сжимая шкатулку. — Если ты не откроешься сегодня, я сожгу тебя в камине!

Ей не нужны больше эти видения!

Она не хочет сойти с ума.

* * *

Она его избегает… Это же яснее ясного!

Дождь утих, и вечер лег на Лааре серой пеленой низких облаков. В большом зале горел камин и множество светильников. Служанки в дальнем конце накрывали праздничный ужин. К вечеру приехал Дитамар — младший брат эфе Эйгера, и всё завертелось. Из подвала принесли бутылки, явились музыканты и Нэйдар ходил довольный, похлопывая себя по поясу, где висел кхандагр.

— Сегодня я покажу этому выскочке, что такое настоящая сила, — бормотал он, то и дело поправляя ремень.

Как оказалось, Нэйдар жаждал реванша за свой прошлый проигрыш Дитамару. Но, глядя на его соперника, Рикард и медной леи не поставил бы на Нэйдара.

Где Кэтриона?

Служанки сказали, что она проснулась около полудня. Но весь остаток дня её комната была заперта, она не спустилась к обеду, он заметил её на галерее, ведущей в библиотеку, но едва она увидела, как он махнул рукой, тут же отступила назад на лестницу и исчезла.

Она прячется от него…

Он был в ярости. На себя, на неё, на весь мир. На то странное непонятное чувство, которое поселилось внутри. На свой страх… Он боялся за неё теперь. Он боялся, что она может снова сгореть, снова шагнуть в пропасть, боги знают, что ещё может с ней случиться! А его в этот момент не будет рядом.

Потому что она не хочет его видеть…

И он почти ненавидел её за это. За то, что он отчаянно жаждет с ней поговорить и узнать, наконец, всю правду, а она прячется от него.

Вот же глупая девчонка! Она не боится быть раненой или убитой, зато больше всего на свете она боится доверия.

Именно такой она и была. Его Кэти…

Завтра они возвращаются. И что будет дальше? Она снова исчезнет? Обрушив ему на голову весь мир, вычеркнув все эти годы тренировок и оставив его снова с разбитым сердцем?

Ну уж нет! В этот раз он не позволит такому случиться!

В центре зала лаарцы и Туры стали в большой круг, пришел палмеро с барабаном и начал отстукивать ритм. Нэйдар и Дитамар, сняв рубахи и вооружившись кхандагарами, вышли в центр, и бой начался.

Дитамар был похож на тигра, уверенного в себе и собственной победе, наслаждающегося тем, что жертва не понимает, что обречена. Он скользил по краю круга, делая молниеносные броски и выпады, падая и перекатываясь, припадая к полу. Он играл на публику, стремясь к красоте движений, и только его взгляд, прикованный к Нэйдару, не отпускающий соперника ни на мгновенье, говорил о том, что эта игра — лишь игра. А внутри него живет зверь, всегда готовый к единственному смертельному броску.

По сравнению с ним Нэйдар был больше похож на буйвола. Красный и потный, он бросался с недюжинной силой, но Дитамар всегда уходил от удара. Они кружили — буйвол и тигр, и с каждым разом лезвие Дитамара подбиралось всё ближе и ближе к противнику. Палмеро выстукивал ритм на барабане и бой уже подходил к концу, алые полосы краски на теле Нэйдара указывали на те раны, которые нанес бы нож-коготь, будь он настоящим. И этих полос было достаточно, чтобы понимать, что упрямый Тур давно лежал бы в луже крови. Последний бросок — и алая полоса прошла по горлу Нэйдара. Палмеро остановился, и стоящие вокруг лаарцы бурно зааплодировали.

В этот момент Рикард и увидел Кэтриону.

Она стояла на галерее, на верхней ступеньке лестницы, и сдержанно хлопала в ладоши. В церемониальном зафаринском платье, с уложенными волосами, совсем такая, как тогда на маскараде. Недоступная, далекая и прекрасная.

— Боги сделали этот день ещё лучше, чем я мог надеяться! — воскликнул Дитамар, развел руки в стороны и направился навстречу Кэтрионе. — Они, наконец-то, послали луч солнца в это мрачное место!

Глаза его наполнились янтарной желтизной, и он вытер лоб тыльной стороной ладони. Подошел, остановившись у подножья лестницы, протянул ей руку и поцеловал галантным поцелуем.

— Надеюсь, найрэ Кэтриону не слишком смутит мой несколько неподобающий вид? Я бы надел фрак, если бы знал, что вы почтите этот обед своим присутствием.

Кэтриона улыбнулась.

— Не стоит извинений, да и фрак бы испортил это красивое зрелище. Надо отдать вам должное, бой был превосходный.

Дитамар слегка прищурился.

— Надеюсь, найрэ сказала это не из вежливости?