Альтер Эго

Почему она помнила это? Орден забирает память у всех, кто приносит клятву. И все послушники помнят свою жизнь с момента, когда Кмирр — Старший настоятель над послушниками, в большом зале храма обливает их головы водой, окуривает благовониями и благословляет на службу.

Но Кэтриона помнила и площадь, и судью, и Магнуса, и Чижа с Колючкой. Если бы у неё была хоть одна вещь из той, предыдущей жизни, она бы вспомнила всё. Она же теперь шейда — Сумрачная жрица. И нет для неё такого прошлого, которое нельзя увидеть.

Кроме своего собственного.

Только вот вещей не было. По указанию Кмирра всех послушников раздевали догола, и Адда заставляла их тщательно мыться в своих тёплых подземных пещерах, пахнущих серой и железом. А все их вещи один из послушников сжигал на берегу моря.

Все они теперь братья и сестры. И нет у них других родных и друзей.

Но Кэтриона помнила своих настоящих друзей — Чижа и Колючку. Как она пряталась с ними под мостом от дождя или караулила, пока они лазили в рыбацкие лодки воровать корзины с морским гребешком, как делили по-братски украденную в лавке сладкую праздничную булку…

Чиж и Колючка не прожили и года. Их забрала лестница в триста пятьдесят восемь ступеней.

А Магнус…

Он научил её всему, и она до сих пор ещё жива. И пальцы на руке у неё целы. Магнус, он ей как отец, если отец вообще был у неё в той жизни, которой она не помнила.

И именно он научил её этому — лгать нужно так, чтобы в словах не было лжи…

Она вздохнула и произнесла:

— Однажды… я стояла на площади в Рокне, в Нижнем городе, и судья назначил мне двадцать плетей… за воровство… потому что у меня не было денег возместить ущерб. Но один… весьма влиятельный господин, заплатил мой долг городу и забрал меня к себе… Воспитал и научил всему. И теперь я… та… кто я есть.

И в её словах не было лжи…

— Этот господин — Зефери Текла? Поэтому ты служишь ему? — спросил Рикард, вытаскивая грудинку из огня.

— Какая разница? Лучше скажи, откуда ты родом?

— Не думаю, что это важно.

— Ты тоже не похож на убийцу из тёмных переулков или вора, и у тебя тоже изящная правильная речь, ты хорошо танцуешь и сражаешься, и моё «слишком» в той же мере относится и к тебе, — ответила Кэтриона, — кто же ты такой Рикард — князь с золотыми приисками?

Он рассмеялся, плеснул ей вина, подал деревянную тарелку с едой и ответил, подражая её рассказу:

— Однажды я сидел в храме, брошенный всеми и гонимый, без денег и друзей, не зная, что мне делать дальше со своей жизнью… и одна… весьма влиятельная госпожа дала мне шанс стать другим человеком. И я воспользовался им сполна. Так что теперь я тот, кто я есть!

— И кто-то ещё упрекал меня во лжи! — рассмеялась Кэтриона.

— Всё это — чистая правда, — он приложил руку к сердцу.

— Какое твоё второе имя, Рикард?

— Зачем тебе?

— Если я вдруг захочу найти тебя в Рокне…

Его глаза вдруг стали тёмными и взгляд тяжёлым, цепким, обжигающим, но губы улыбнулись криво и он спросил с усмешкой:

— А ты захочешь меня найти? Зачем? Снова украсть мою лошадь или огреть сковородкой?

— Зачем же! Может я решу снова тебя нанять…

— Ну если так то… Рикард… Адаланс из Таврачьего квартала.

Рикард Адаланс… Рикард Адаланс… Она где-то слышала это имя. И оно точно было ей знакомо…

— А какое у тебя второе имя?

— Зачем тебе? Напасть на меня ночью и попытаться задушить? — рассмеялась Кэтриона.

— Ну, вдруг, мне понадобится какое-нибудь приворотное зелье… из надежных рук, — он подмигнул ей.

— Кэтриона Тессора.