Альтер Эго

Бард прядал ушами, и лишь его недовольное фырканье нарушало повисшую между ними тишину. А потом Рикард потянул повод влево, разворачивая коня.

— Не за что, миледи! Береги себя! — он стегнул Барда и поскакал на восток.

— Пёс тебя задери! — воскликнула она, опуская руку с монетами.

Денег он не взял. Кэтриона смотрела некоторое время ему вслед, потом произнесла вслух, ветру:

— И ты себя береги…

Повернула лошадь и поскакала в Лисс, проклиная себя на все лады.

За что?

Она не знала. В основном, за то странное саднящее чувство, поселившееся где-то в груди, чувство, которого она никогда раньше не испытывала. И которое хуже занозы…

— Да чтоб тебя! Провалиться мне в Дэйю! Дура ты, Кэтриона! Дура! — крикнула она снова ветру, несущемуся навстречу.

То, что они расстались — это правильно. Нельзя так делать — сближаться с кем-то. Никогда…

«Без любви. Без жалости. Без страха».

Она стегала коня и мчалась так, словно псы уже были у неё на хвосте. И если бы скачка помогала, она, наверное, загнала бы и себя, и лошадь…

Остановиться на этот раз придется в Ордене. Там хотя бы можно не бояться псов и пауков. И когда ворота большого особняка на Мельничной улице закрылись у неё за спиной — она наконец-то ощутила себя в безопасности.

В покоях Хевина — командора Ордена в Лиссе — её встретил Эмунт. Один из четырех старших аладиров. Страж востока…

Как он здесь оказался?

Эмунт обедал, сидя за большим круглым столом вместе с Хевином.

— Здравствуй, сестра! — он встал ей навстречу, держа в руке бокал с вином.

— Здравствуй, брат! — ответила она устало.

— Садись к столу, — кивнул ей Хевин. — Вина?

— Не откажусь.

Вообще-то они с Эмунтом не особо дружили, но и не ругались никогда. Скорее, соблюдали нейтралитет.

Большую часть времени Эмунт проводил в Зафарине, Таршане или Эддаре, где-то там на востоке, в своей вотчине. И поговаривали, что дела у него там идут хорошо не только по линии Ордена. Он поддерживал прекрасные отношения с айяаррами из прайда Тур и со Стрижами, и с местными князьями. Поговаривали, что он помогал решать вопросы первых и вторых с третьими, и принимал участие в каких-то торговых делах с Ашуманом. И всё это, разумеется, не за бесплатно. И что в Зафарине у него богатый дом и множество любовниц. Хотя, быть может, это были просто слухи.

Но то, что Эмунт любил себя, было заметно и без всяких слухов.

Сапоги из хорошей кожи и пояс, и меч с богато украшенной рукоятью. Даже одеяние аладира на нём было из дорогой ткани, и бляха не медная, а серебряная с мелкими сапфирами по краю.

Его глаза чуть навыкате, словно из яшмы, не поймешь — то ли карие с голубизной, то ли серые с зеленью, и всегда смотрят внимательно. Волосы острижены коротко, и на холеном лице легкая полуулыбка. Эмунт умел располагать людей к себе. Пожалуй, он был бы достойным преемником Ребекки, с дипломатией у него не было никаких проблем.

Он улыбнулся Кэтрионе, поставил бокал и, посмотрев на Хевина, сказал:

— Оставь нас, брат.

Хевин вытер руки салфеткой, бросил на Кэтриону косой взгляд, но удалился без заминок.

— Не думал тебя здесь встретить.

— Я тоже не думала возвращаться, но… обстоятельства, — ответила Кэтриона и принялась за еду.

— Я еду в Зафарин, а ты как здесь оказалась? Хевин сказал мне, что ты уже заезжала, и собиралась в Таршан, почему вернулась? И как идут поиски?

Кэтриона рассказала. Не всё. Всё полагается знать лишь Магнусу. Но скрыть всё от старшего аладира значит вызвать подозрения. А вот это ей совершенно ни к чему.

Поэтому поведать кое-что пришлось, и она рассказала, что напала на след. Это всё равно ни о чём ему не скажет.

— И, по-твоему, след ведет в Лааре?

— Похоже на то, но… как туда попасть? Война и всё такое. Да и одной мне ехать не хотелось бы, а брать кого-то из местных братьев…

— …не додумайся даже! — добавил за неё Эмунт и подошел к окну. — Ты же не хочешь, чтобы каждая собака отсюда до Скандры узнала о том, что мы ищем? Они, конечно, преданные братья и хорошие соколы, но мозгов у них кот наплакал.

Там внизу, во дворе, двое из них, полуголые по пояс, как раз бросали друг друга через бедро.

— Вот то-то и оно! — улыбнулась Кэтриона. — Так что, наверное, напишу Магнусу и буду ждать. Или, может, сама вернусь в Ирдион, если Магнус не пришлет кого-то из сов.

— Если хочешь, я могу помочь тебе попасть в Лааре, — Эмунт повернулся, скрестил на груди руки.

— И каким же образом? — удивилась Кэтриона. — Там война, и это очень опасно…

— Нет, не по северному тракту. Через земли прайда Тур.

— С востока? Но…

А почему бы и нет?

— Туры дружны с Ибексами, — задумчиво произнес аладир, — и у них есть свои пути в обход границы через горы, напрямую. А один из Туров кое-что должен мне, так что если хочешь, я могу попросить их помочь тебе попасть в Лааре. А уж дальше ты сама решай.

— И он может это сделать?

— Конечно, может. Нэйдар — правая рука эфе Карригана, он почти всё может в их прайде. Я напишу ему письмо. Он даст тебе проводников. Только…

Эмунт потёр подбородок, словно размышляя над чем-то.

— Только? — переспросила Кэтриона, видя его замешательство.