Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2 (СИ)

Матерные комментарии Буденного, Ворошилова и Кулика продолжались минут пять без перерыва. Было подробно охарактеризовано происхождение Якова Александровича, его привычки и наклонности - вот только, случись историкам каким-то образом заполучить стенограмму этих характеристик, цитировать они смогли бы исключительно предлоги.

- Ты охренел! - выдохнул спустивший первый пар Ворошилов.

- Климент Ефремович, я его тоже терпеть не могу - спокойно констатировал Тухачевский, ничуть не кривя душой, поскольку по части способности портить отношения с окружающими Слащев уступал разве что Троцкому, легко и непринужденно доводя собеседников до бешенства. - Но, позвольте узнать, Вы знаете лучшего специалиста? Нет, я не спорю, и Свечин, и Снесарев намного сильнее Слащева как теоретики - но, для этого дела нужен первоклассный практик, хорошо разбирающийся в теоретических вопросах. Кроме этого, он еще должен быть сильным педагогом, умеющим учить людей, незнакомых с новинками. Опыт Слащева по этой части Вы знаете.

- Погоди, Клим - прервал открывшего рот для гневной тирады Ворошилова Буденный. - Михаил Николаевич, а, кого другого нельзя?!

- В принципе, можно - согласился начальник Штаба. - Вот только для такого дела, как создание тактики для будущей большой войны, нужен самый лучший. Повторяю - я бы с удовольствием пристрелил Слащева своими руками, но, лучшего специалиста для этой работы я не знаю.

- Если Вы и Климент Ефремович согласитесь с моим предложением, то, я обещаю сцепить зубы и терпеть его выходки. Причина проста - он нужен для пользы дела.

- Да какого черта! - взревел раненым медведем нарком. - Пусть этот сукин сын радуется, что его к стенке не поставили, за все его дела в Гражданскую! Он же весь юг виселицами уставил!

Сталин спокойно анализировал увиденное и услышанное. Прозвище 'Слащев-вешатель' взялось отнюдь не трудами большевистской пропаганды, оно точно отражало любимый метод генерала по наведению порядка в белом тылу. Верно было и другое - когда Яков Александрович в 1921 году вернулся в Россию, в Севастополь его выехал встречать сам Дзержинский. Причины на то имелись - большевикам надо было и расколоть все еще отнюдь не слабое белое движение, и, лишить его лучшего полководца. Судя по тому, как на последнюю реплику Тухачевского отреагировали Буденный с Куликом - а они молчали, молчали как люди, которым нечего возразить по сути дела - 'Миша' действительно смог найти оптимальный вариант.

В самом деле, в верности Апанасенко сомневаться не приходилось, как и в его квалификации кавалерийского командира - Сталин прекрасно помнил, как умело и храбро действовала его дивизия под Львовом. Да и до этого его подчиненные не раз и не два проявляли себя наилучшим образом.

Помнил Сталин и бои, за которые Слащев получил почетную приставку к фамилии 'Крымский'. Тогда, зимой 1919-1920 года, генерал командовал 'сборной солянкой' из пяти тысяч сопляков - вчерашних гимназистов, реалистов, немногочисленных студентов. Кадровых военных в его подчинении было 'раз, два и обчелся'. Красное командование вполне обоснованно считало, что за несколько месяцев из гражданских мальчишек нормальных солдат сделать невозможно. А соблазн одним ударом лишить белых их главной базы на юге, Крыма, был очень велик - самое главное, это было возможно сделать быстро и с минимумом потерь. Против воинства Слащева были брошены пятикратно превосходящие силы, в составе далеко не худших дивизий Красной Армии. Вполне логично считалось, что этого достаточно, причем, с хорошим запасом - каким бы талантливым тактиком не был Слащев, но, не имея в своем распоряжении подготовленных войск, сделать он ничего не может.

В ходе боев выяснилось, что генерал сумел сделать дважды невозможное - он и подготовил из желторотиков первоклассных солдат в неправдоподобно короткий срок, и, сумел переиграть многократно превосходящего противника тактически, имея для этого минимум возможностей. Итогом стал разгром ударной группировки красных.

В итоге получалось, что тандем из Апанасенко и Слащева, если, конечно, Иосиф не прикончит 'Яшу' за его поганый язык, действительно имеет реальные шансы и создать новую тактику, и обучить командиров Красной Армии.

Был еще один очень важный для Сталина момент - Тухачевский только же, прямо сказал, что готов терпеть кого угодно, если это способствует повышению боеспособности РККА. Проще говоря, 'Миша' недвусмысленно дал понять, что готов работать в команде Сталина. Более того, этим словам предшествовало внесение 'первоначального взноса', в виде дельных мыслей - так что имелось основание считать, что это не пустые слова.

Примерно о том же думал и полковник Ленков. Просто словам Сталин бы не поверил, и, правильно бы сделал. Верил он делам - первоначальная заявка была сделана, и, судя по ходу разговора, ее примут.