Читаем Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2 (СИ) полностью

Вячеслав Владимирович был прав - генсек пришел именно к таким выводам. Впрочем, по совести говоря, деваться ему было особо некуда - страна и в самом деле висела на тоненьком волоске, который могли оборвать в любой момент - поэтому вопросы индустриализации и приведения Красной Армии в боеготовое состояние были, по сути, вопросами жизни и смерти Советского Союза. Кадров же, которым можно было поручить ответственные дела, не хватало отчаянно - и, Иосиф Джугашвили, человек, годами кроивший 'тришкин кафтан' раннесоветской системы управления, распределяя тех, кто мог хоть что-то, на серьезные должности, а тех, кто не мог ничего дельного, туда, где приносимый ими вред был бы минимален, знал это как никто в СССР. Метаморфоза Тухачевского была сродни подарку доброго волшебника, даже в том случае, если он не сможет ничего сделать, а просто не станет лезть в политику, старательно мешая людям Сталина в НКО - если же выполнит свои обещания хотя бы наполовину, это станет рождественским чудом.

- Товарищи, так к каким выводам мы с Вами пришли? - спросил генсек.

Гости молчали - никто не рвался проявлять инициативу, хотя и по разным причинам: Кулик с Грендалем справедливо считали, что это им не по чину, Тухачевскому следовало выдерживать выбранную линию, Буденный не хотел подставлять друга, сам же Ворошилов собирался с духом. Молчание затянулось - а хозяин внимательно смотрел на наркома.

- Значит, так, товарищ Сталин - Климент Ефремович понимал, что дальше отмалчиваться не получится.

- Первое - надо делать учебно-тактический центр, силой в дивизию для начала. Командиром будем назначать Апанасенко, заместителем товарищ Тухачевский предлагает назначить Слащева. Думаю, стоит прислушаться к его мнению.

- Второе - надо выстраивать единую систему технического перевооружения Красной Армии. Начинать будем с артиллерии, дальше - по мере сил. Руководить будет товарищ Тухачевский, помощником ему назначим товарища Кулика, техническим консультантом - товарища Грендаля.

- Третье - надо создавать систему оценки передовой науки и техники оборонного характера. Ответственным назначается товарищ Тухачевский, помощников себе он подберет сам, тогда уж будем решать, утверждать их или нет. В рамках создания этой системы в НКО проведем оргштатные мероприятия, с расширением штатов и полномочий Штаба РККА. Кроме того, надо будет решать вопрос с Остехбюро.

- Четвертое - надо решать вопрос с централизованной службой тыла, с подчинением ее аппарату НКО. С учетом того, что понадобится существенно расширить ее полномочия, вопрос придется решать на Политбюро.

- Пятое - придется создавать управление по строительству и расквартированию в аппарате НКО. Этот вопрос тоже придется решать на Политбюро, поскольку для работы ему потребуются ресурсы, находящиеся в ведении ВСНХ.

- Шестое - Осоавиахим надо развить до уровня полноценной системы вневойсковой подготовки трудящихся. Тут понадобится помощь Политбюро и Совнаркома.

- У меня все - завершил Ворошилов.

- Есть мнение, товарищи, что товарищ Ворошилов верно изложил насущные задачи - негромко сказал Сталин, обводя взглядом гостей.

Его намек было трудно не понять - имея возможность войны через пару месяцев, было безумием начинать расформирование территориальных дивизий, будь они даже не третьесортными, а десятисортными. И вдвойне безумием было в нынешнее время начинать острейший конфликт в советской верхушке, покушаясь на любимое детище чекистов.

- Разрешите вопрос, товарищ Сталин? - попросил Тухачевский.

- Зачем же так официально, Михаил Николаевич? - доброжелательно улыбнулся Иосиф Виссарионович, мгновенно преображаясь из сурового руководителя в хлебосольного хозяина. - Вы же гость - а по кавказскому обычаю, желание гостя - закон для хозяина. Конечно, говорите - я весь внимание, и, товарищи - тоже.

- Не стоит ли прямо сейчас начать изучение германского опыта организации кадровых дивизий, в первую голову, пехотных? - спросил начальник Штаба. - Или следует отложить это дело на некоторое время?

Сталин задумался. Конечно, было хорошо уже то, что Тухачевский спросил разрешения на подготовку оргструктуры кадровых стрелковых дивизий - и вдвойне приятно было то, что он понимал необходимость завуалировать эту работу, не демонстрируя ее чекистам. С другой стороны, первостепенной необходимостью это не было - а лишние неприятности могли случиться, у обитателей Лубянки наверняка была агентура в Штабе РККА.

- А как Вы считаете, товарищи? - поинтересовался мнением остальных Иосиф Виссарионович.

- Вообще-то, неплохо будет озаботиться этим делом заранее, тем более, что у немцев есть чему поучиться - заметил Семен Михайлович.

- Рискованно - в ОГПУ могут понять, куда ветер дует, тем паче, что они даже из-за маленького кусочка Остехбюро встанут на уши - возразил Климент Ефремович, желавший хотя в малости взять реванш.

- Вы правы, товарищ нарком - не стоит рисковать всем из-за части, пусть и очень существенной - легко уступил Ворошилову Тухачевский, дав ему лишнюю возможность почувствовать себя правым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Месть Ночи(СИ)
Месть Ночи(СИ)

Родовой замок семьи Валентайн с грустным названием Антигуан кому-то со стороны мог показаться хмурым и невзрачным. Он одинокой серой глыбой возвышался невдалеке от маленького крестьянского поселения, стихийно возникший множество лет назад примерно в одно время с самим замком и носившее с ним одно имя. Возможно, именно из-за своей древней истории Антигуан всегда являлся местом, где семья проводила свои самые значимые празднества, не смотря на свой совершенно не праздничный вид. С другой стороны, ни одно другое имение, каким бы красочным и приветливым оно не казалось, не было достаточно вместительным для проведения таких массовых событий. А этим вечером событие выдалось действительно массовым. Все даже самые дальние родственники решили показаться на торжестве. Действительно, что может ещё так послужить поводом для всеобщего сбора, как не совершеннолетие наследника рода?

Сергей Владимирович Залюбовский

Фэнтези / Прочие приключения / Прочая старинная литература / Древние книги
Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Произведение XII в., открытое в начале 1790-х гг. в составе сборника конца XV или начала XVI в., приобретенного А.И. Мусиным-Пушкиным в Ярославле. С рукописи в 1800 г. было сделано печатное издание, после чего список XV-XVI вв. сгорел при пожаре Москвы в 1812 г. За полтора века, прошедших со времени первого издания, появились сотни исследований о "Слове", предложено множество поправок к тексту. В 1864 г. открыта копия, сделанная для Екатерины II и небрежно изданная П.П. Пекарским. Более тщательно издана она П.К. Симони в 1890 г.Издание "Литературных памятников" прибегает лишь к самым необходимым поправкам, не ставя себе цель реконструировать "Слово" в том виде, как его мог создать автор. В основу издания положен текст издания 1800 г.; устранены очевидные ошибки, изредка вводятся исправления по Екатерининской копии; подведены разночтения.

Александр Александрович Зимин , без автора; Павел Афиногенов , Всеволод Вячеславович Иванов , Памятники , сборник

Литературоведение / Прочее / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Образование и наука
Невстречи
Невстречи

Это сборник рассказов о невстречах с друзьями, с самим собой, со временем, а также любовных невстречах. В основе каждого рассказа лежит история человека, утратившего гармонию с окружающими и самим собой. Причиной этого оказываются любовная неудача, предательство друга, горькие воспоминания, которые не дают покоя. Герой произведений Сепульведы — неординарный, способный тонко чувствовать и самостоятельно мыслить человек, остро переживающий свою разобщенность с окружающим миром.* * *Луис Сепульведа один из самых читаемых латиноамериканских авторов. Все, о чем рассказывает писатель, этот странник по судьбе и по призванию, проживается и переживается на разных географических широтах самыми разными людьми. Эта книга — о череде невстреч — с друзьями, с самим собой, со временем, с любовью… Сепульведа угадывает их в неумолимой логике жизни, в неопределенности человеческих чувств и поступков. Его герой — человек неординарный, остро переживающий свою разобщенность с окружающим миром. Невольно начинаешь сопереживать вместе с ним, и вспоминаешь — со светлой грустью — о своем неслучившемся.

Владислав Васильевич Телюк , Владислав Телюк , Луис Сепульведа

Поэзия / Проза / Современная проза / Прочая старинная литература / Древние книги