Альтернативная личность

«Она говорит о собачке в первом лице, множественном числе, — мелькнула у Сони мысль, не относящаяся к происшедшему. — Это форма вежливости. А где твоя вежливость? Какой позор. Какой позор! Твоя вежливость? Моя вежливость!» Нужно не только говорить, но и думать правильно. А Соня пошла на хитрость, на лукавство она пошла. И вот результат: жилда наружу. Не нужно было жульничать, не нужно было. Соня смиренно опустила глаза. Собачка дрожала и готова была вот-вот пристроиться на ковре. Соня схватила собачку, бросилась с ней в уборную. «Что же делать, что же делать? — лихорадочно думала Соня, пока собачка делала свое дело. — Как стыдно, как стыдно!» Ничего в голову не приходило. Ясно, что старушка эту собачку уже не примет. Хотела сделать старушке приятное, а получилось отвратительное.

— Все? Закончила? — спросила Соня Жулю. Жуля вильнула хвостом, посмотрела на Соню добрейшими глазами. Вертикально cнизу вверх, виновато посмотрела. — Ничего, все равно ты самая лучшая, — сказала Соня и понесла собачку обратно. — Что же вы стоите? — спросила Соня старушку. — Садитесь, — предложила она, не выпуская собачку.

Старушка села и положила руки на колени. Нужно было как-то успокоить старушку. Но старушка казалась спокойной. «Все равно переживает, — догадалась Соня, — старики, они такие. Все в себе, все в себе».

— Знаете, — сказала Соня, — мы спутали. Понимаете, это не ваша Жуля. Ваша — в другом месте. — Соврала Соня. — Просто… Мы ее еще не привезли. Много работы, два незаконченных расследования. Два сложных расследования. На днях мы ее привезем. Она в надежном месте. Вы не возражаете? — Соня посмотрела на старушку. Та молчала и глядела перед собой. — Вы чем-то расстроены? — спросила Соня, как бы не понимая состояния старушки.

— Я? — очнулась старушка. — Нет-нет, что вы. Я пойду.

Старушка встала. Слезы готовы были бежать из Сониных глаз. И побежали. Соня отвернулась.

— Мы вам позвоним, — сказала Соня ровным голосом.

— Спасибо вам, — сказала старушка и накинула платок.

Вечером Соня обо всем рассказала Сергею Арнольдовичу.

Собачка спала в корзине.

— А у нас всегда так — все через одно место, — сказал Сергей Арнольдович и вставил в мундштук новую сигарету.

Через одно место… Соня и сама это понимала. Возможности человека ограничены. Не всегда получается то, что задумано. Иногда, чтобы сделать нечто добропорядочное, пускаешься в какие-то сомнительные авантюры, лукавишь. Хочешь нарастить эти возможности, объять необъятное. И, как неизменно оказывается, ни к чему хорошему это не приводит. Не приводит к добропорядочному, хоть ты тресни. Руки бывают коротки. Соня посмотрела на свои ладони. И ты злишься, понимая, что для хорошего поступка нужна почва, гумус нужен. Ну нет его! А на плохой почве хороший поступок не растет. Вот хочется сделать старушке хорошее, а не получится — нет собачки. И из воздуха она не получится. Значит, будет старушка скучать, будет смотреть в окно, молчать и считать дни. Нужно что-то делать, нужно что-то делать. Соня села напротив шефа.

— У вас имеются какие-нибудь идеи на этот счет? — спросила Соня.

— Думаю, — сказал Сергей Арнольдович и отвернулся.

«Если Сергей Арнольдович за что-то взялся, — вспомнила Соня, — кровь из носу, доведет до конца. Он не любит проигрывать». Соня тихонечко отошла от стола. Заглянула в корзину. Жуля спала.

Нужно было собираться домой. Соня надела пальто.

— Собака здесь останется? — спросил Сергей Арнольдович.

— Я в коридоре миску поставила с печеньем, молока налила. Найдет. — Сказала Соня.

— Я вот что подумал, нужно купить собаку. В соответствии с описанием. Только…

— Нужны деньги? — сообразила Соня.

— Нужны… — кивнул Сергей Арнольдович. — И на объявление, и на покупку.

— А давайте, объявление разместим в… В бесплатной газете. Их полно. Могу взять на себя. И в объявлении укажем, что примем в подарок. Как вам такая мысль?

— Мысль? — Сергей Арнольдович задумался. — Мысль разумная.

— Вот и договорились, — сказала Соня, — завтра же и займусь.

— Хорошо, развернулся к столу Сергей Арнольдович, — до завтра, тогда.

Соня хлопнула дверью.

Сергей Арнольдович поднялся, вытянулся, хрустнул суставами. Прошел к сейфу. «Марина Петровна Глухова, — вслух сказал он, — Ай, Марина…» Сергей Арнольдович вынул из сейфа папку, подумал и взял четыре другие. В них он подкалывал материалы: все, что удавалось найти по каждой из погибших. Не богато. Он сел за стол, придвинул лампу. Одна из папок оказалась без надписи. «Дело?» и несколько сухих линий. Аккуратным, почти девичьим почерком он надписал ее. «МПГ 5». И поставил дату: число — запятая, месяц — запятая, год. В папке лежало несколько газетных кусочков и лист исписанной бумаги. Это была пятая МПГ и третья — последняя — из телефонного справочника. Сергей Арнольдович открепил один из газетных кусочков и подравнял его ножницами — все должно быть тип-топ. И в одежде, и в мыслях, и в делах.