Алые паруса Синей бороды

– Естественно, ничего дурного я не выяснил, – ответил Петр. – У него бизнес: корма для животных, гостиницы для них. Но даже окажись мужик гол как сокол, я ни слова поперек их свадьбы не стал бы говорить. И Юре велел рот закрыть, и Анжелике язык прикусить.

– Ваш брат имел что-то против Будкина? – встрепенулась я.

Мэр потер затылок.

– О покойных плохо не говорят. Ладно, скажу правду. Юрий и Лика жили за счет родителей. Брат был старше меня, но отец не хотел ему город отдавать. Незадолго до смерти Мирона Мироновича состоялись перевыборы мэра. Это была чистая формальность. Наша семья много лет руководит Кустовом, прадед еще при царе в старостах состоял. Люди знают, Зотовы хорошо обеспечены, никогда в казну лапу не запустят, для жителей стараются. Но отец в тот раз взял самоотвод, признался:

– Устал я. Петр молодой, ретивый, умный, пусть он руль держит.

Я сказал ему:

– Ты здоров, как конь, почему решил на покой уйти?

Он возразил:

– Все мы под Богом ходим.

Как будто накликал беду. Мне стало неудобно перед Юрой, он же старший, но брат не расстроился, наоборот, обрадовался.

– Хорошо, что папахен Петю мэром сделал, не имею ни малейшего желания делать счастливой жизнь глупого народа. Впрочем, я знаю рецепт хорошего настроения населения: раз в день надо выдавать всем бесплатно по бутылке водки. Тебя заобожают, может, президентом всея Руси сделают. А мне такой головной боли даже за миллиарды не надо.

Глава тридцать третья

Петр сделал глоток чая.

– Хорошо заварен. Ни Юра, ни Анжелика денег не зарабатывали. Виктор и Рита тоже. Все вроде чем-то занимаются, но не особенно напрягаются. А зачем? Живем все вместе, платить ни за что не надо, еда сама на стол падает, за продуктами братья не ездят. Лика хоть детьми была занята, Рита же себя именовала помощницей мужа. Зачем Витьке секретарь, если он почти ничего не делает? Да, на бумаге он бизнесмен, а по факту просто болтун. Мать с отцом при нас никогда ничего не обсуждали. В детстве мы, сыновья, понятия не имели об их личной жизни. Но и когда мы выросли, ничего не изменилось. С годами я понял: Анна Сергеевна часто не согласна с Мироном Мироновичем, но при нас с мужем не спорит. Вот пример. Я предложил снести сарай на участке, сделать там теннисный корт. Отец сразу возразил:

– Глупость. Я не играю, мама тоже.

Юра и Анжелика тут же встали на сторону отца. Витя и Рита промолчали, я заныл:

– Люблю теннис! И зачем нам развалюха из досок? Полно других хозпостроек.

Отец отреагировал резко.

– Я сказал: нет! Стук мячей всех раздражать будет.

И ушел спать.

Мама промолчала.

Петр засмеялся.

– А утром папа за завтраком вдруг заявил: «Идея сделать корт весьма привлекательна, надо разрушить никому не нужный сарай». Понимаете?

– Да, – улыбнулась я, – ваша мать провела с мужем разъяснительную работу. При детях не стала возражать супругу, а наедине его пропесочила.

– Именно так, – согласился мэр, – мама у нас главная и при папе, и без него. И ей оставлено все, что имел отец.

– Подождите, – остановил главу города Степан. – Мирон Миронович умер внезапно, или я неправильно вас понял? Он долго болел, поэтому вызвал нотариуса?

– Оказалось, что папа давно составил завещание, – объяснил собеседник, – но весь его бизнес изначально был открыт на жену. И мама владеет не только разными предприятиями, но и квартирами, которые сдаются. Когда она сообщила нам, что полюбила Константина Максимовича, я изумился, но прикусил язык, братья с женами поступили так же.

Петр потер шею.

– Разговор у нас честный, поэтому признаюсь: я не хотел получить отчима. И вопрос не в деньгах. Второй муж при разводе не сможет откусить ничего из того, чем обладает наша мать. Бизнес, жилплощадь, все это мама якобы заработала в браке с Мироном Мироновичем. По завещанию ей отошел небольшой земельный участок, который папа купил незадолго до смерти. Отец хотел там построить благотворительный дом для престарелых, поселить в нем совсем одиноких наших старушек, их девять человек. Но не успел осуществить задуманное. Больше у отца ничего в собственности не было. При разводе Константин может рассчитывать на раздел лишь совместно нажитого имущества. Но мне просто неприятно присутствие чужого мужика, то, что он сидит за столом на месте папы. Спит в его постели. С Юрой и Витей мы Будкина не обсуждали. Для себя я решил: мои эмоции – это мои эмоции. Люблю маму, хочу, чтобы она жила счастливо, ради этого приму Константина. Папу он мне никогда не заменит, отцом его назвать не могу, но ровные, уважительные отношения у нас установятся. Главное – счастье Анны Сергеевны. По тому, как вели себя Юра, Витя, я сообразил, что они приняли такое же решение. Будкин поселился у нас, и теперь мы имеем то, что имеем. А что мы имеем, Виола видела и слышала.

– У нас для вас есть несколько неприятных новостей, – предупредил Степан. – В Подмосковье живут два Константина Максимовича по фамилии Будкин.

– Так, – протянул мэр. – Человек, который искал по моему заданию инфу об отчиме, о втором мне не сообщил. Это однофамилец?