Алые песнопения

Гарри вышел из такси на углу Тринадцатой и Девятой. Но не перекрёсток был настоящим местом его назначения — он находился в нескольких кварталах дальше, в ухоженном здании, где располагались офисы юристов и докторов, в том числе психиатров. Как раз в приёмной у одного из последних, у психиатра по имени Бен Крекомбергер, Гарри впервые повстречал Норму Пэйн.

После смерти Шмари Гарри сняли с патрулирования. Версия событий той ночи, которую Гарри предоставил начальству, оказалась для них слишком забористой, и они отправили его к Крекомбергеру, который вежливо, но настойчиво расспрашивал Гарри о деталях того, что ему «показалось».

Не скупясь на детали, Гарри повторял ту историю снова и снова, и каждый раз Крекомбергеру не удавалось поймать его на расхождениях в пересказах. Наконец психиатр сказал:

— Гарри, всё сводится вот к чему: как ни крути, ваша версия происшедшего попросту абсурдна. При менее серьёзных обстоятельствах я бы даже назвал её смехотворной.

— Издеваетесь?

— Отнюдь.

— Значит, я вам тут душу, блять, изливаю, а вы…

— Мистер Д'Амур, успокойтесь.

Гарри вскочил на ноги.

— Не перебивайте. Так вы хотите сказать, что всё это время заставляли меня повторять одно и то же лишь себе на потеху?

— Я не говорил, что… Мистер Д'Амур, сядьте, или придётся вас силой…

— Вот, сел. О'кей? Так пойдёт? — сказал Гарри, опустившись на край стола, который ограждал доктора от кушетки для пациентов.

— Да, но если вам снова приспичит встать на ноги, я бы предпочёл, чтобы вы ушли.

— А если так, что вы напишете в моих бумажках?

— Что вы не годны к службе по причине подверженности острым бредовым расстройствам, наверняка спровоцированным пережитой травмой. Мистер Д'Амур, никто не говорит, что вы сумасшедший, но мне нужно предоставить вашему начальству честную оценку состояния вашей психики.

— Острым бредовым расстройствам… — тихо повторил Гарри.

— Люди очень по-разному справляются с подобным опытом. Судя по всему, в попытке побороть и осмыслить свой персональный кошмар вы создали нечто вроде личной мифологии, и…

Его перебил шум из соседней комнаты, которую занимала секретарша Крекомбергера — по звуку казалось, словно кто-то бьет посуду.

— Это не я! — послышался незнакомый женский голос.

Бормоча извинения, доктор встал из-за стола и открыл дверь. Только он это сделал, как несколько журналов проплыли мимо его головы и опустились на персидский ковёр рядом с кушеткой. Внезапно волоски у Гарри на затылке встали дыбом. НЗ подсказал ему, что по ту сторону дверей был не просто бешеный пациент, а что-то куда необычней.

Д'Амур набрал полную грудь воздуха, поднялся и отправился в приёмную следом за Крекомбергером, но доктор уже пятился назад — он так спешил, что спотыкался о собственные ноги.

— Что за чёрт здесь творится? — поинтересовался Гарри.

Белый, как стена, Крекомбергер посмотрел на него дикими глазами.

— Это вы натворили? Какой-то розыгрыш?

— Нет, — послышался голос незнакомки.

Гарри повернул голову на звук и увидел её. У этой женщины были высокие скулы и роскошной формы губы, и в ней просматривалась померкшая, но классическая красота. Однако жизнь глубоко избороздила её черную кожу, проложив морщины на лбу и вокруг рта с опущенными углами. Глаза были молочно-белыми. Гарри понимал, что она его не видит, но всё равно ощущал на себе её взгляд, подобный прикосновению легчайшего ветерка. Тем временем, царившая в комнате сущность развлекалась, как только могла — перевернув стулья, она принялась бросаться бумагами со стола секретарши.

— Он не виноват, — обратилась незнакомка к Крекомбергеру. — Но и я тоже.

Слепая покрепче взялась за трость и шагнула навстречу психиатру.

— Меня зовут Норма Пэйн.

Крекомбергер стоял, точно зачарованный. Гарри решил ответить вместо доктора:

— Это Бен Крекомбергер. А я Гарри. Гарри Д’Амур.

— Не тот ли Д'Амур, что замешан в том скверном убийстве копа?

— Именно тот.

— Приятно познакомиться, мистер Д'Амур. Позвольте дать вам совет, — Норма показала пальцем на Крекомбергера. — Как бы этот человек не трактовал ваш рассказ, просто соглашайтесь.

— Что? Это ещё зачем?

— Потому что таким людям крайне необходимо заткнуть нам подобных. Мы, видите ли, лодку им раскачиваем.

— Этим вы сейчас и занимаетесь? — Гарри кивнул на картины, одна за другой слетавшие со стен: они не просто падали — точно невидимыми руками, их снимало с крючков и бросало наземь с такой силой, что билось стекло.

— Я уже сказала, что это не я, — сказала Норма. — Со мной один мой клиент…

— Клиент?

— Я общаюсь с усопшими, мистер Д'Амур. И конкретно этот клиент считает, что ему уделяют недостаточно внимания. Доктор Крекомбергер. Поздоровайтесь со своим братом.

У психиатра задрожал подбородок.

— Н-невозможно, — прошептал он.

— Уоррен его зовут, правильно? — спросила Норма.

— Не может быть. Уоррен мёртв.

— Конечно, мёртв! — огрызнулась слепая. — Поэтому я и здесь.

Казалось, доктора такой ход мышления полностью обескуражил.

— Док, она говорит, что общается с мертвецами, — подсказал Гарри.

— Я что, на суахили говорю? — одёрнула его Норма. — Мне не нужен переводчик.