Алые росы

Жизнь возвращалась. Пальцы перестали дрожать, потом стали послушными, ухватили ложку с кашей, голова поднялась от подушки, и Ксюша впервые смогла осмотреть просторный шалаш. Под коньком, роями залетных пчел, свисали мешки и мешочки с пожитками жильцов. В проеме двери увидела залитую солнцем ветку цветущей рябины.

Какое несказанное наслаждение ощущать возврат жизни и будто впервые видеть цветущую рябину на фоне яркого неба, ложку с кашей, что сама, без всякой помощи поднесла ко рту.

Жить! Только жить!

5.

Над Сибирью спускалась прозрачная весенняя ночь. Последняя мирная ночь Сибири в тысяча девятьсот восемнадцатом году.

В это время в Париже был еще вечер.

Премьер и военный министр Франции Клемансо сидел в своем кабинете за огромным, мореного дуба столом и листал вырезки из газет в специальной папке с пометкой «Сибирь».

«МАНЧЕСТЕР ДИСПАЧ», 5 января 1918 года. «Политика союзников должна состоять в том, чтобы поддержать Южную и Азиатскую Россию — Сибирь и через их автономные правительства работать над восстановлением России…»

«ЭКО ДЕ ПАРИ», 30 января. «…Необходимо в кратчайший срок покончить с пассивной политикой союзников по отношению к большевистской России, начать активные действия и прежде всего взять под контроль сибирскую железную дорогу».

«НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС», 28 февраля. «…Германия захватывает Россию, Америка и Япония должны встретить Германию в Сибири».

«ДЕЙЛИ МЕЙЛЬ», 5 марта. «…Задача союзников — захватить сибирскую железную дорогу и богатые области, лежащие на восток от Урала, и создать на азиатской России противовес большевистской Европейской России».

— Мой маршал, — обращается Клемансо к Фошу, стоявшему у карты России, — общественное мнение, я полагаю, подготовлено хорошо. Богомольный ханжа захочет помочь своим страждущим братьям, а купец — ухватить кусок пожирней. Не так ли?

Маршал Фош — главнокомандующий всеми вооруженными силами Антанты — повернулся к стоявшему рядом с ним военному:

— Генерал Жанен, доложите обстановку.

— К настоящему времени эшелоны с пятьюдесятью тысячами солдат чехословацкого корпуса расставлены по всей транссибирской железнодорожной магистрали, от Урала до Тихого океана. В Сибири находятся наши военные агенты, поддерживающие связь с командованием чехословацкого корпуса, и ожидают от нас указаний. Предполагается и согласовано с миссиями союзных войск, что японские и американские войска высадятся во Владивостоке, и область до Байкала будет областью их интересов. Украину займет Германия. Ей тоже нужен кусок пирога. Крым, Одессчину, побережье Черного моря оккупируем мы. Кавказ и север России займут англичане…

Жанен продолжал. Перечислял области интересов Италии, Греции, снова Франции… и каждый раз отсекал на карте кусок России.

— Россия остается примерно в границах времен Иоанна Грозного. Пока… Если ж характер московский окажется дрянным, то ее ожидает судьба Гвинеи.

Жанен поклонился премьеру и протянул ему папку.

— Очень любопытный доклад нашего агента полковника Пежена о соотношении политических сил в Сибири.

Клемансо развернул папку, начал читать:

«…Мы можем вступить в Сибирь под лозунгами: с одной стороны — во имя восстановления порядка, а с другой — во имя защиты наших интересов. По вступлении мы можем поставить то правительство, какое найдем нужным[1]…Эсеры, кадеты, областники, которые заявляют, что за ними крестьянство, обманываются и нас обманывают. Сибирский крестьянин — противник возврата к старому порядку…»

Клемансо оторвался от чтения и похвалил доклад.

— Агент сообщает, — добавил Жанен, — что большевики с их последовательной и ясной программой по вопросу о мире, земле и промышленности имеют наибольшую поддержку в народе. Но их программа совершенно не устраивает нас. Единственный выход — вооруженное свержение Советов. Но после свержения предстоит длительная и кровопролитная борьба с народом. Предполагаю, мы должны располагать армией не менее, чем пятьсот тысяч штыков… И Пежен справедливо указывает, что, будучи глубоко реакционной, партия эсеров представляется для нас чрезвычайно полезной. Эсерами частная собственность признается неприкосновенной. Это чрезвычайно существенный момент, показывающий полное расхождение эсеров с большевиками, с их широкой коммунистической программой.

— У Пежена очень реальный подход к обстановке, — похвалил Клемансо. — Сибирь — это хлеб, масло, золото.

На стене большая карта бывшей Российской империи. Жирные синие линии разделяют Россию на ряд кусков с надписями: «Область интересов Великобритании», «Область интересов Германии». И рассекает Россию жирная красная линия, над которой написано: «Чехословацкий экспедиционный корпус».

— Начинайте, мой маршал, — сказал Клемансо.

6.

На небольшой станции железной дороги Пежен подошел к салон-вагону походного штаба чехословацкого корпуса и представился дежурному офицеру:

— Пежен. Корреспондент газеты «Эко де Пари».

— Проходите, пожалуйста. Вас ждут.