Алые стены в Хогвартсе (СИ)

— Ты понял, умник, что живёшь до тех пор, пока я говорю с тобой. Даже такой тупица, как ты, догадался: пока я говорю — ты жив. Ладно, я поговорю с тобой ещё немного… Если ты в состоянии будешь говорить. Виртус Виолатио! — Эвергрин почти пропел своё любимое проклятие, ломающее кости, разрывающее мышцы, направляя палочку Рона на всё ту же ногу парня, тот заорал и опять забился в путах, но крик, ослабленный заклинанием, звучал едва ли громче обычного разговора. И всё же Эйнар подумал, что заклинание подействовало не полностью.

— Виртус Виолатио! — произнёс он так же нараспев, но жёстче, направив палочку на другую ногу. Зияющий разрез, но кость опять не сломалась. Ну, пусть. Кровь идёт, вот и ладно…

— …Так что ты там спросил? За что я тебя хочу убить? — спокойно вымолвил палач, любуясь, как стекает кровь, образуя на полу такие красивые блестящие лужицы. — Ну, ты-то мне не особо нужен. Моя главная цель — твой лучший друг Гарри Поттер, поэтому он умрёт последним, пережив всех своих друзей. Вот ему-то я и расскажу, за что. А ты и те, кто будет после тебя — всего лишь ступеньки к нему, не больше. Так же, как те, кто умер до тебя. Тем не менее, мне доставит удовольствие рассказывать последующему посетителю этой комнаты о предыдущих… гостях. Только профессор Снейп, которому была оказана честь стать первым, был избавлен от этого. Конечно, смерть этого «всеми любимого» учителя никого особо не огорчила в Хогвартсе, «отъезд» мадам Хембридж — тем более, а смерть главного врага Гарри, Драко Малфоя, окончательно убедила вас, недоумков, что таинственным образом исчезают недруги Поттера. Крэбб и Гойл погибли — и «три героя» вообще вздохнули спокойно, не так ли?

— Так это ты ...? Их всех ...? — прохрипел Рон. — ...Гарри поймёт, что убийца охотится за ним.

— Конечно, поймёт, — по-прежнему весело рассмеялся Эвергрин, — когда окажется на этом стуле. Не раньше. Добрый мальчик, верящий в лучшее в людях, как его мать, сначала делающий что-то, а думающий только потом, да и то не всегда, как его отец… Одержимый спасательством всех и вся… Без своих верных друзей, готовых загородить его собой — что он сможет сделать, а? Даже не с Тёмным Лордом, а всего лишь со мной?

— Т-ты служишь Тому-кого-нельзя-называть?

Эйнар нахмурился и крикнул «Диффиндо!» разрезав как мечом стягивавшие Рона путы вместе с мантией. Рыжий вскочил — но израненные ноги не удержали его, и парень упал.

— Флагелло! Флагелло! — вырывающийся из палочки луч стегал словно бичом. Уизли рычал, кусал губы и катался по полу, осыпаемый беспощадными ударами. Краем ослеплённого болью разума Рон сумел удивиться, что ждал больше боли… Встать он не мог, а руки скользили по залитому кровью полу. Перестав выкрикивать заклинание, Эйнар подошёл к парню, пинком шипованного сапога перевернул его лицом вверх, наклонился и внятно сказал:

— Я не слуга Воландеморта. Я сам по себе. Ты и верно тупой, Уизли, раз твои полторы извилины не способны предположить, что кто-то ещё, кроме Воландеморта, может желать смерти Гарри Поттера. Причём, как можно более мучительной смерти, — и всем весом Эвергрин наступил на запястье парня.

Рон взвыл. Его мучитель рассмеялся. Из разорванной артерии фонтаном взметнулась кровь, оросив фартук.

— Ну, что ты хочешь ещё узнать перед смертью, а, Рональд Трижды Тупой Уизли? Рассказать тебе подробно, как умер Снейп? Его смерть была самой быстрой. Да-да, он погиб вовсе не от несчастного случая, его кровь вон на той стене. И Хембридж никуда не уехала, она тоже сидела на этом стуле. Её кровь на полу. Или тебе будет более интересно, каким образом Драко свалился с башни? Он не гостил в моей комнате, ему я не оказал такой чести, и его крови тут нет, не ищи. А может, тебе рассказать не о прошлом, а о будущем? Например, как твой лучший друг Гарри завтра будет тебя искать, а я с опечаленной миной — ему помогать и утешать, а потом займу твоё место возле него, на очень короткое время став ему Лучшим Другом?

Рон дёргался на спине, завывая от боли, не в силах перевернуться и встать. Кровь из руки взлетала толчками.

— Лацеро! Лацеро! — рваные раны возникли на обеих руках парня, неглубокие, но зияли отвратительно. — Или тебе поподробнее рассказать, что я вскорости сделаю со «звездой Святочного Бала» мисс Грэнджер?

Тут Уизли зарычал и мощнейшим усилием рванулся, уцепившись относительно целой рукой за стул, и встал на ноги. Эвергрин стоял напротив, поигрывая палочкой Рона, и ждал с явным интересом, что рыжий сможет предпринять. Парень шатался, теряя силы, но, если бы взгляд мог убивать, Эйнар бы уже валялся на залитом кровью полу. Если бы…

— Не смей, — прохрипел Рональд.

— А то — что? — улыбнулся Эйнар. — Поверь, скоро, совсем скоро тебе будет уже всё равно, что произойдёт с твоими друзьями. Только знай: они тоже УМРУТ, и вовсе не от старости. И они выслушают всё, что я решу им поведать, особенно Гарри. Поэтому им будет ещё хуже, чем тебе, обещаю. А я держу своё слово, ты знаешь.