Алый наряд Вероники

А всему виной была известная русская поговорка: «Назвался груздем – полезай в кузов». Это я об обещании, данном Петром Аркадьевичем, выдать мне именную зажигалку как компенсацию за вчерашний инцидент в «Рандеву». Я отлично помнила об этом и теперь направлялась в ночной клуб, чтобы проверить, как обстоят дела с памятью у моего знакомого.

Я открыла все окна в машине и, глотая смог, поднимавшийся над городом, пыталась прорваться по переполненной автостраде. Вокруг сигналили машины, на каждом перекрестке скапливались пробки, столбик термометра подползал к отметке тридцать градусов – так ознаменовалось начало рабочего дня! Но этого оказалось мало, – едва проехав пару кварталов, моя «девятка» сначала подозрительно чихнула, затем завалилась на один бок, а потом и вовсе остановилась. Проклиная злую судьбу, я выбралась из машины и осмотрела машину. Так и есть – проколола шину. Я чуть не расплакалась, представив, что сейчас придется менять колесо прямо посреди дороги под палящими лучами солнца. Но, когда я уже была близка к отчаянию, в сумке у меня запиликал сотовый.

– Да! – выкрикнула я.

– Таня, это Семен. Я ждал от вас звонка, но вы так и не позвонили вчера. Мы можем с вами встретиться?

– Конечно! Где вы сейчас? – Я решила воспользоваться услугами Семена. В конце концов, сей господин в какой-то мере у меня в долгу.

– Еду из дома в сторону центра.

– Замечательно! Не могли бы вы прихватить меня. Я как раз на этой трассе. У меня сломалась машина!

– Без проблем! Сейчас буду! – ответил Семен и отключился.

«Вот настоящий джентльмен, – подумала я. – А Кирьянов – предатель! Так и не позвонил!»

Семен и впрямь оказался джентльменом. Его автомобиль притормозил рядом с моей «девяткой» через десять минут. Господин Зиновьев настолько проникся ко мне сочувствием, что вызвал техслужбу. И пока бравые мастера добирались до места маленькой аварии, мы с ним отправились в ближайшее кафе.

– Что случилось? – спросила я, как только официантка принесла наш заказ.

– Вы узнали, кто шантажирует мою жену?

– Не совсем.

– То есть? Вы же собирались присутствовать на той встрече с шантажистами. Разве вы не поехали?

– Поехала. Но я пока собираю информацию об этих людях. Они у меня, так сказать, в разработке. – Я достала из сумочки пачку сигарет. Покрутила ее в руках и снова уронила обратно. «Сегодня же проверю все вещи и выкину все, что связывает меня с привычками курильщика», – пообещала я самой себе. – Семен, а вы знакомы с Леонидом Демьяновым?

– Демьянов? – Семен явно не ожидал такой резкой смены разговора и даже отшатнулся от меня. – Вроде знакомая фамилия. По крайней мере, я точно ее прежде слышал. А что?

– Вспомните, пожалуйста. Это очень важно.

– Демьянов... Демьянов... – Семен нахмурился и принялся барабанить пальцами по столу. – Ну да, – через пару секунд кивнул он. – Мне точно знакомо это имя. Это нотариус. Он составлял завещание для моего покойного дяди.

– Да? – Я заинтересовалась. – И что за завещание?

– Ничего интересного. Самая банальная история. Мой дядя был состоятельным человеком, коллекционером картин. Он посвятил этому всю жизнь и в итоге к старости остался совсем без семьи. Детей у него не было, правда, когда-то давно была жена, но она, кажется, сразу после их развода уехала за границу и вышла там замуж. Так что единственным близким родственником у дяди оказался я. Вот он и обратился к Демьянову, чтобы тот составил завещание и вся коллекция картин после его смерти перешла бы мне.

– И что дальше?

– Ничего. Дядя умер пару месяцев назад. До этого я ничего о завещании не знал, так что звонок от Демьянова был для меня сюрпризом. Я всегда полагал, что дядя оставит свою драгоценную коллекцию какому-нибудь музею.

– То есть вы виделись с Демьяновым исключительно в официальной обстановке и никогда прежде знакомы не были? – уточнила я.

– Нет, говорю же: мы встретились буквально пару раз. После этого я его никогда не видел, и если бы вы сейчас мне не напомнили, то и не вспомнил бы про такого.

– А вы разве не знали, что он бывший муж Людмилы Соболевой – подруги Вероники?

– Впервые слышу. Мне не было дела до личной жизни Людмилы.

– Понятно. И вам никогда не приходилось слышать, чтобы ваша жена в разговоре случайно упоминала имя этого человека? – допытывалась я.

– Да нет же! А какое отношение ко всей этой истории имеет Демьянов. Это что, он шантажист?

– Не думаю, – ограничилась я коротким ответом.

Настроение у меня катастрофически быстро портилось, то ли от жары, то ли просто от того, что разговор не клеился.

– Семен, а вы говорите, ваш дядя умер несколько месяцев назад? Это было десятого апреля? – предположила я.

– С чего вы взяли? – удивился Семен.

– Ну, нотариус, кажется, ведет учет своих клиентов. Так вот напротив инициалов вашей жены стояла именно эта дата. Вот я и решила, что таким образом он зафиксировал кончину вашего дяди, – пояснила я.

– Не может этого быть. Наверное, вы что-то путаете.

– Почему?

– Ну, потому, что мой дядя умер немного позже – четвертого мая.

Я растерянно смотрела на своего собеседника.