Алый шторм

— И что мне с тех смертей? — пожав плечами, равнодушно ответила Вика. — Случившееся лишь доказывает, что на каждую хитрую энергетическую задницу когда-нибудь обязательно найдётся сам знаешь что. Пойми, так устроена Вселенная. Сильный постоянно использует более слабого, а если тот начинает рыпаться, уничтожает его. Думаешь, пока не случился этот всемирный звиздец, нашим политикам было дело до жизней обычных людей даже нашей страны? Это я не говорю о каких-нибудь африканцах. Так почему симбионтам должно быть дело до носителей? Симбиоз выгоден обоим. Причём я подозреваю, что информация играет тут не самую важную роль.

— А что же тогда? — заинтересовался ходом её мыслей я.

— Эмоции, возможность прожить со своим носителем жизнь, чувствовать то же самое, что и он. Вряд ли энергетический сгусток на это способен вне тела носителя. Да, их переиграли, поработили и превратили в оружие. Но на спусковой крючок жали Нейросы. И эти ублюдки должны заплатить мне за всё. Без разумного симбионта мы не справимся. Так что хватит жевать сопли и рассуждать о вселенской морали. Вон идёт Андрей, пора заняться делом.

Вика определённо в чём-то права. Вон даже прожжённый вояка Воронцов серьёзно задумался над её словами, а Юлька и вовсе опустила глаза. В бездну, надеюсь, я об этом не пожалею, и будущие поколения разумных не проклянут недоумка, что вновь выпустил в мир мирных космических путешественников.

— Я не такой, как первые хранители знаний, — нарушил правило и вмешался в ход моих мыслей Синт. — В этот раз мы не будем скрывать правду. Не будет никакого разделения базы знаний. Да и мало осталось в галактике симбионтов. Мы уже не сможем особо ни на что повлиять.

— А как же наделение сознанием твоих копий? — удивился я. — Теперь вы сможете восполнить свою численность.

— Это не так, — грустно ответил Синт. — Во время общения с соплеменником мы пришли к выводу, что статистически маловероятно, чтобы Нейросы использовали истинные энергоструктуры симбионтов во время атаки на Землю. Это значит, что капли красного дождя содержали только копии.

— Постой, но как тогда в моей голове появился ты?

— Мы пришли к выводу, что это ген древних притянул сознание ближайшего симбионта. То же самое произошло после имплантации копии в тело Андрея, ведь энергоструктура копии уже была изменена. И, скорее всего, этот феномен повторится и при подключении к коллективному разуму новых пользователей. Мы не будем создавать новых симбионтов, по всей видимости, это стало в принципе невозможно после изменений, произведённых Первым с фотосферой родной звезды. Мы будем освобождать из рабства выживших либо возвращать сознание тем, кто его утратил после рассинхронизации сознаний. Это очень хорошо, что появилась такая возможность, но проблема заключается в том, что Нейросы атаковали не бездумно. Они выбрали момент после крупного поражения альянса, когда большое количество симбионтов находилось в родной фотосфере, и разом уничтожили 84 % всех соплеменников. В числовом эквиваленте нас остаётся достаточно много, но по меркам даже одной галактики это ничто. Так что поверь, Игорь. Я сделаю всё возможное, чтобы случившаяся трагедия не повторилась, и постараюсь изменить отношение соплеменников к носителям. Ты прав, нам было совершенно плевать на разумных, в телах которых мы жили на протяжении долгих лет.

— Договорились, — не нашёл ничего более умного, чтобы ответить на такое откровение симбионта я. — Как только завершится модификация, начинаем эксперимент.

Глава 23. Эксперимент

Когда моё тело полностью покрылось нейростойкими чешуйками и я взглянул на своё отражение в зеркале, то испытал весьма смешанные чувства. Мозг понимал, что это по-прежнему я, но глаза видели совершенно чуждое любому землянину существо. Я стал похож на странный гибрид ящерицы и человека, разве что хвоста не было.

Тысячи тонких красноватых чешуек, очень плотно прилегающих друг к другу, нисколько не сковывали движений и совершенно не вызывали дискомфорта. Я дотронулся до одной из них и попытался отогнуть, чтобы отыскать под ней нормальную кожу, но не смог этого сделать, настолько плотно они были подогнаны друг к другу.

Ощущения от прикосновения к чешуйкам почти не отличались от привычных. Они теплые на ощупь, словно настоящая кожа, и при касании рука не цепляется за неровности. На данном этапе мутации чешуйки очень тонкие и способны защитить только от деструктивного излучения боевого спектра нейроэнергии, но это только начало. Когда прокачаюсь до приличного уровня, усиленные нейроэнергией защитные чешуйки не сможет пробить даже пуля из «калаша», а, возможно, и попадание из крупнокалиберного КПВТ выдержат. Не знаю, что при этом произойдёт с моими внутренними органами, ведь запреградное поражение у такого оружия зверское, но от проникающего ранения они меня защитят.